Ник: (удивлен) Анна. Какого черта ты здесь делаешь? Иди домой и помоги бабушке готовить мне ужин.
(Анна улыбается отцу, зная, что за этими грубыми словами прячется вся его любовь. Она уходит, не сводя с него глаз, словно хочет сказать, что с удовольствием будет готовить ему ужины до конца своей жизни. Ник смотрит на вращающиеся двери. Кит Карсон подходит к ним. Анна снова выглядывает из-за дверей, чтобы еще раз взглянуть на своего отца. Она машет ему рукой. Поворачивается и убегает. Нику очень грустно. Он не знает, что делать. Он достает стакан и бутылку. Наливает себе. Пьет. Этого явно недостаточно, он наливает себе еще и выпивает все до капли.)
(Сам себе) Моя прелестная, прелестная крошка. Анна, она - вылитая, новая ты. (Он достает платок, вытирает глаза и сморкается. Кит Карсон подходит к Нику, смотрит ему в лицо. Ник поднимает на него глаза. Громко, Кит Карсон аж вздрагивает от этого.) У тебя нет ни цента, так?
Кит Карсон: Как всегда, как всегда.
Ник: Ладно. Иди на кухню и помоги там Сэму. Поешь немного, а потом возвращайся сюда, выпьешь пару пива.
Кит Карсон: (изучает Ника) Все, что угодно. Настоящего человека я сразу вижу.
(Выходит.)
(В бар входит Элси Мандельшпигель. Это красивая, темненькая девушка, с печальным, умным, мечтательным лицом. Кажется, ее переполняет жалость и она вот-вот расплачется. Она вся как-бы окутана дымкой фантазии. Двигается она медленно и мягко, словно все, что окружает ее - нереально, призрачно. Дадли сперва не замечает ее. Наконец он видит ее и настолько поражен, что не в силах двинуться или заговорить. Ее присутствие совершенно меняет его. Он встает со стула, словно в трансе и подходит к ней с печальной улыбкой.)
Элси: (глядя на него) Здравствуйте, Дадли.
Дадли: (упавшим голосом) Элси.
Элси: Простите. (Пытается объяснить) Столько больных людей. Вчера ночью умер маленький мальчик. Я люблю вас, но...(она жестом показывает, как безнадежна любовь. Они садятся.)
Дадли: (не может оторвать от нее взгляд, ошеломлен и усмирен) Элси. Вы даже не представляете, как я рад вас видеть. Просто видеть. (С несчастным видом) Я боялся, что никогда больше не увижу вас. Это сводило меня с ума. Мне не хотелось жить. Честное слово. (Он печально качает головой, в этом проявляется вся его глуповатая, но прекрасная любовь. В бар заходят два проститутки, они останавливаются олоко Дадли, рядом с баром.) Я знаю. Вы уже говорили мне, но я не могу больше, Элси, я люблю вас.
Элси: (тихо, грустно, мягко, с огромным сочувствием) Я знаю, вы любите меня и я люблю вас, но неужели вы не видите, что любовь невозможна в этом мире?
Дадли: Может и возможна, Эсли.
Эсли: Любовь хороша для птичек. Им есть на чем улететь, когда приходит пора лететь. Для тигров в джунглях, потому что им неизвестен их конец. Но нам он известен. Каждую ночь я сижу над бедными, умирающими людьми. Я слышу, как они дышат, плачут, говорят во сне. Плачут о воздухе и воде, и любви, о матери и полях, и лучах солнца. Нам никогда не узнать любви или красоты. А стоило бы.
Дадли: (глубоко тронут ее словами) Элси, я люблю вас.
Эсли: Вы хотите жить. Я тоже хочу жить, но где? Где мы можем спрятаться от этогого несчастного мира?
Дадли: Элси, мы найдем местечко.
Элси: (улыбается ему) Ладно. Попробуем еще раз. Пойдем еще раз в дешевый отель и станем мечтать, что мир прекрасен и что в жизни много любви и красоты. Но разве утром мы не вспомним про долги и обязанности, и о том, сколько стоит всякая ерунда?
Дадли: (со слепой уверенностью) Конечно не вспомним, Элси.
Элси: Хорошо, Дадли. Конечно. Пойдемте. Настала пора для еще одной проклятой войны. Давайте поторопимся, пока они не нарядили вас в форму, не поставили в шеренгу, и не вручили в руки ружье, чтобы убивать или быть убитым.
(Элси мягко смотрит на него и берет его за руку. Дадли застенчиво обнимает ее, словно боиться причинить ей боль. Он уходят, словно пара молодых животных. Момент тишины. Одна из проституток разражается хохотом.)
Красотка: Ник, ну и заведеньице у тебя!
Ник: Ну, оно не "не от мира сего". Это городская улица и люди приходят и уходят. Приходят с тем, что у них есть и говорят то, что должны сказать.
Вторая проститутка: Вот такие шлюхи, как эта дамочка и портят нам всю игру.
Ник: (вспоминает) Кстати, звонил Финеган.
Красотка: Эта овца среди молодцов?
Вторая проститутка: Какого черта ему понадобилось?
Ник: Лучше вам денек-другой отсидеться в кино.
Красотка: Так там сейчас все фильмы поганые. (С издевкой.) Все про любовь.
Ник: Поганые или непоганые, но копы будут вас искать, поэтому сюда лучше не приходите и сидите тихо.
Красотка: Я всегда питала слабость к мужчинам в форме, с бляхой, дубинкой и пистолетом.
(В бар заходит Крапп. Девушки ставят на стойку свои стаканы.)
Ник: Окей, идите.
(Девушки уходят и сталкиваются с Краппом.)
Вторая проститутка: Мы как раз уходим.
Красотка: Мы - бывшие модели Магнина. (Они уходят.)
Крапп: (около стойки) Как будто одной забастовки нам недостаточно, теперь мы должны еще за девчонками охотиться. Не знаю я. Видит Бог, хотел бы я сейчас быть на бульваре Сансет и провожать детей из школы домой. Мое место там. Я не люблю неприятностей. Дай мне пива.
(Ник ставит перед ним пиво. Он делает несколько глотков.)
Крапп: Вот в эту минуту, МакКарти - мой лучший друг, сидит с шестидесятью забастовщиками. Они хотят помешать штрейкбрекерам разгрузить сегодня вечером Мери Лакенбак. Какого черта МакКарти вообще стал грузчиком, а не каким-нибудь профессором, не пойму я?
Ник: Ковбои и индейцы, копы и воры, грузчики и штрейкбрекеры.
Крапп: Все эти парни хотят быть счастливыми, хотят зарабатывать на жизнь, содержать семью, ростить детей, спокойно спать. Ходить в кино, кататься на машине по воскресеньям. Все они - хорошие ребята и вдруг, откуда ни возьмись, приходит беда. Все, чего они хотят - это расплатиться с долгами, расслабиться около радио, и послушать Эймоса и Энди. Какого черта надо вечно воду мутить? Я думаю обо всем об этом, Ник, и знаешь, что я думаю?
Ник: Нет. Что?
Крапп: Я думаю, мы все ненормальные. Я понял это, когда шел к двадцать седьмой пристани. Меня вдруг словно по башке ударили. Такого со мной никогда не бывало. Вот мы живем в этом чудесном мире, где там много чудесных вещей вот мы - все мы - и только погляди на нас. Только погляди на нас. Мы ненормальные. Мы идиоты. У нас есть все, но мы вечно недовольны и бесимся.