— Не сомневаюсь, что хотели бы.
— Ну?..
— Насколько плотно вы сидели на крючке у Джаблона?
— Не понимаю.
— Сколько вы ему платили?
— Я думал, он был вашим партнером.
— Это было довольно свободное партнерство… Так сколько же?
Он помолчал, затем пожал плечами.
— Когда он пришел в первый раз, я отвалил ему пять тысяч долларов, полагая, что этим он и ограничится.
— Так никогда не бывает.
— Я скоро это понял… Немного погодя он заявился опять — и снова потребовал денег. В конце концов мы договорились о ежемесячных выплатах.
— Сколько же?
— Две тысячи долларов в месяц.
— Думаю, для вас не слишком накладно.
— Как сказать. — Он позволил себе еле заметно улыбнуться. — Я надеялся, что найду способ уменьшить эту сумму. Или каким-то образом смогу компенсировать ее, увеличив свои расценки.
— И вы что-нибудь придумали?
— Нет. Странная у нас беседа, — вдруг сказал он. — Что-то тут не так. Вы не похожи на шантажиста.
— Почему?
— Не знаю. Тот человек был скользким типом. Хитрым, расчетливым. Вы тоже что-то прикидываете, но совсем не так, как он.
— У разных людей — разный подход.
Он встал.
— Я не собираюсь платить вам целую вечность, — внезапно заявил он. — Я устал жить, чувствуя, что надо мной занесен меч. Почему, черт побери, на меня свалилась такая напасть?!
— Мы что-нибудь придумаем.
— Я не хочу, чтобы из-за вас жизнь моей дочери пошла кувырком! Но я не могу допустить, чтобы из меня высосали всю кровь.
Я поднял свой серебряный доллар и кинул его в карман. Я не мог заставить себя поверить, что именно он прикончил Орла-Решку, но в то же время я не мог исключить и такую возможность. Однако роль, которую я вынужден был играть, мне уже порядком надоела. Я отодвинул кресло и встал.
— Итак, что скажете? — спросил Прагер, видя, что я собрался уходить.
— Я свяжусь с вами.
— Сколько же мне теперь придется платить?
— Пока не знаю.
— Я буду давать вам столько же, сколько ему. Ни долларом больше!
— И как долго вы намерены мне платить?
— Я вас не понимаю.
— Может быть, я найду решение, которое устроит нас обоих, — сказал я. — Тогда я сообщу вам об этом.
— Если вы захотите, чтобы я расплатился с вами одной круглой суммой, могу ли я рассчитывать, что это будет в последний раз?
— Об этом нам и предстоит договориться, — сказал я. — Ждите, я позвоню.
Глава пятая
Я условился встретиться с Беверли Этридж в баре гостиницы «Пьер» в семь вечера. Покинув офис Прагера, я забрел в другой бар, на Мэдисон-авеню. Оказалось, это любимое место сбора рекламных агентов. Гвалт стоял просто оглушительный, возбужденные голоса действовали на нервы. Я выпил пару порций бурбона и ушел.
Проходя по Пятой авеню, я вошел в Собор Святого Фомы и уселся на скамью. Я стал часто заходить в церкви после того, как снял форму полицейского и уехал от Аниты и сыновей. Не знаю, почему меня так влечет именно в храмы. Может, потому, что в Нью-Йорке, пожалуй, только в них можно спокойно предаваться размышлениям. Однако я совсем не уверен, что в одном этом заключается их привлекательность. Можно было бы предположить, что в Божьи храмы меня приводят какие-то духовные искания, но я даже не представляю себе, в чем они могут состоять, эти искания. Ведь я не молюсь, приходя в собор. И еще: я не верю ни в Бога, ни в черта.
И все же, по-моему, нет более подходящих мест для глубоких раздумий. Я сидел в Соборе Святого Фомы и размышлял о Генри Прагере. Но эти мысли не привели ни к каким определенным выводам. Будь у него менее сдержанное, более выразительное лицо, может быть, мне и удалось бы уловить что-нибудь. Но он ничем не выдал своих мыслей. Конечно, если у него хватило ума разделаться с Орлом-Решкой, хотя тот и был начеку, он, несомненно, сделает все, чтобы не дать ни малейшего повода для подозрений.
Мне было нелегко представить его в роли убийцы. Но и вообразить Прагера покорной жертвой шантажа тоже было трудно. Судя по всему, ему не приходило в голову, а я не тот человек, кто стал бы ему это говорить, что он давно мог послать Орла-Решку со всем его «компроматом» куда подальше.
Вряд ли сейчас кто-нибудь стал бы заниматься его делом, в то время как кругом тратится пропасть денег на замазывание куда более серьезных преступлений. Прошло уже несколько лет с тех пор, как его дочь совершила наезд на мальчика. Конечно, какой-нибудь строгий прокурор, получив досье Орла-Решки, мог бы потребовать для нее наказания, но наиболее вероятным исходом дела было бы обвинение в непреднамеренном убийстве и условное осуждение. Словом, теперь ни ему, ни ей ничто не угрожало. Если бы газеты даже раздули этот случай, скандал вряд ли мог повредить его бизнесу или разрушить жизнь его дочери.