9
«Дом Корнея» нисколько не походил на «Дом Леонида» – да это и не дом, в сущности, был, а целый комплекс зданий и по– мещений, включавший в себя спортивные залы, арсенал, лаза– рет, информационный центр, не говоря уже о знаменитом корне– евом музее, в котором быть я не был, а слышать слышал.
Вести флаер я не мог, поскольку голова ничего не сооб– ражала. Леонид Андреевич, приговаривая что-то вроде «вы, ны– нешние – ну-тка!», вытеснил меня с водительского места и тряхнул стариной так уж крепко, что я начал опасаться за его жизнь. За свою, кстати, тоже. Внизу проплывали, временами становясь набок, золотые пшеничные поля.
Зато на подлете к «Дому Корнея» великий пилот вырубил и без того не очень шумный двигатель и спланировал отнюдь не на положенную площадку, а почти за полкилометра от дома, чуть ли не в кусты.
– Вы умеете ползать по-пластунски, Максим? – сказал он.
– Мне бы очень не хотелось тревожить обитателей дома.
– Ползать по-пластунски я умею, – доложил я. – Но вам не рекомендую. Что же касается обитателей дома, то их всех, насколько я понял, свистали наверх – во главе с хозяином.
И тут я вспомнил, что Корней Янович Яшмаа – один из «подкидышей», значок «эльбрус», если не ошибаюсь. Нет, не ошибаюсь. Ну, вот вам еще одно совпадение…
– Вряд ли он нас ждет, – сказал Горбовский, – но подс– траховался наверняка. Представьте себе, Максим, что нам предстоит пробраться в штаб-квартиру хонтийской, скажем, разведки, не потревожив и не повредив часовых, тем более, что живых часовых и нет. Дверь, допустим, заблокирована на пароль. Все двери. Вот чертеж дома, – он протянул мне таб– личку. – Ваши действия?
Дом, повторяю, был незнакомый, зато все блоки стандарт– ные – Корней Яшмаа не любил излишеств. Я некоторое время изучал чертеж, потом вернул его Горбовскому.
– Пока вижу только один путь, – сказал я. – Допустим, все входы действительно заблокированы. Во дворе со стороны слепой стены есть люк – система циркуляции бассейна. К сожа– лению, это бассейн не в спортзале, а в музее. Вы, случайно, не знаете, кого Яшмаа поселил в бассейне, Леонид Андреевич?
– Случайно знаю, – сказал Леонид Андреевич. – Ихтиомам– мала поселил. Этого ихтиомаммала ему покойный Поль Гнедых завещал. Очень надеюсь, что бедное животное переживет и нас с вами. Не повредите ему, Макс, очень вас прошу.
– Как бы он мне не повредил, – проворчал я. Ихтиомам– мал, как это явствует из названия, был рыбоподобным млекопи– тающим с планеты Яйла, размером был с хорошую касатку, имел густой волосяной покров и множество зубов. Самым приятным в этой скотине было то, что она никогда не спала, а все время кружила и кружила вдоль стен своего узилища. А ежели Корней Янович еще и забыл ее покормить перед отлетом…
– Слушаюсь, шеф, – сказал я. – Рад стараться, шеф. Не оставьте своей милостью многочисленных вдов и сирот… До– пустим, я вылез живым из бассейна. С руками, с ногами. Даль– ше что?
– Дальше? – Леонид Андреевич задумался. – Дальше, го– лубчик, совершенно бесшумно, словно в той же хонтийской ох– ранке, вы проникаете в кабинет хозяина. Там за пультом дол– жен сидеть человечек. С ним нужно обращаться еще бережней, чем с ихтиомаммалом…
– Христом Богом, Леонид Андреевич, – сказал я. – Не бо– юсь я плыть и утонуть не боюсь. Но ему, ихтиомаммалу-то, что? У него глотка шире энергопоглотителя. Вот он и сглотнет меня, словно семечку… Да что за человечек-то?
– Вот те на, – удивился Леонид Андреевич. – Старый ста– рик знает, а молодой оперативник не догадывается. Ведь у Корнея Яновича жили двое аборигенов Гиганды. Один взбунто– вался, запросился домой, а другой был мальчик умненький, учененький, он и остался в доме науки постигать… Только запомни, что этот мальчик может оказаться не такой уж маль– чик, а оперативник вроде тебя, так что не расслабляйся.
– Это что, значит, КОМКОН-1 своевольничает?
– Там узнаешь, кто своевольничает. Но смотри, чтобы все остались живыми. Сам же говорил, что угроза человечеству… Ступайте, голубчик, а я поваляюсь тут на травке…
Вот тебе и добрый Леонид Андреевич, думал я, снимая одежду. И себя береги, и зверюгу не замай, и дело сделай… С другой стороны, не слишком ли я засиделся по кабинетам? Но будь ты хоть чемпион, проворней ихтиомаммала не станешь… Что же он, на смерть меня посылает? Никогда я в воде ни на кого не охотился, хотя какая, к черту, охота… Массаракш, он что, с ума сошел?
К зданиям я подобрался по возможности незаметно. Трава была высокой. Люк, правда, тоже находился под кодом, но код был стандартный. Я какое-то время повисел над черной водой, дождался, когда поток переменит направление и нырнул. Меня понесло вперед, и надо было как-то притормаживать, чтобы не выбросило прямо на середину бассейна. Наконец впереди замая– чило светлое пятно. Никакого ихтиомаммала за его границами я не видел, да и видеть не мог, поскольку волоски на этой зве– рюге, насколько я помню, имели соответствующий коэффициент преломления, что очень помогало ихтиомаммалу в жизненной борьбе.
На выходе из трубы я растопырился, как сказочный герой, которого Баба-Яга пихала в печку. Теперь следовало дождаться новой перемены потока, и как раз в промежутке был шанс выс– кочить. Массаракш, я же представления не имею, какое рассто– яние до бортика бассейна! Ну, Горбовский, ну, благодетель… И Корней хорош, мог бы чучелом вполне обойтись…
Наконец вода прекратила на миг движение свое, я мыслен– но сделал арканарский знак, отгоняющий нечисть, оттолкнулся изо всех сил и пошел наверх. И сейчас же неодолимая сила стиснула мои ребра и потащила, потащила…
Ихтиомаммал догадлив был, прыгнул за мной, но недопрыг– нул с полметра, разочарованно лязгнул зубами и принялся опи– сывать привычные круги по бассейну. А я продолжал висеть в воздухе, схваченный блестящими манипуляторами трехметрового домашнего робота. Манипуляторы неторопливо втягивались, од– новременно опуская меня на пол.
– Рядовой Драмба, – негромко сообщил робот. – Выполняю задание человека Леонида, охраняю человека Максима…