Виктор посмотрел на Селену. Она улыбалась. Губами – лишь чуть-чуть, едва заметно, а в глазах ее зеленым костром пылал настоящий восторг.
– Почему ты не с ними? – спросил Виктор, очень естест– венно перейдя на «ты». В тот момент он говорил ей «ты» не как женщине, а как ребенку, восторженному ребенку, любующе– муся красивым праздничным шествием.
– Не знаю, – ответила она рассеянно, не оборачиваясь, а потом сверкнула глазами в его сторону и добавила: – У нас нет обязаловки. А сегодня я просто хотела посмотреть на на– ших со стороны. Иногда это бывает очень важно.
Колонна уже целиком заполнила площадь и вдруг по едва слышному приказу с невероятной быстротой перестроилась в ги– гантское кольцо, в центре которого начала стремительно вы– растать живая пирамида. Гвардейцы тоже быстро перестраива– лись в линию по кругу.
– Правда, здорово?! – выдохнула Селена, оглянувшись на Виктора всего на какое-то мгновение.
– Не знаю, – раздумчиво произнес Виктор в тон ее преды– дущему ответу. – Ты можешь мне, в конце концов, объяснить, что здесь происходит?
– Не сейчас, – почему-то шепотом ответила Селена.
Тысячи детских фигур цвета сафари застыли, словно ока– меневшие, и все остальные на площади тоже настороженно за– мерли. Только раскаленный воздух дрожал над толпой, над до– мами, над высохшими деревьями. И если бы не струйки пота, противно стекающие по вискам и по спине Виктора, можно было бы решить, что это само время остановило свой бег.
На самой верхушке пирамиды в середине живого кольца Фа– рим вскинул вверх левую руку со сжатыми в кулак пальцами, и этот жест над абсолютной неподвижностью тысяч окаменевших тел показался криком в тишине. Все взоры на площади были сейчас прикованы к его поднятой руке. Стало как будто еще тише, если только это было возможно. И тогда Фарим закричал:
– Бедуины!!! Вы слышите меня, бедуины!
Никаких бедуинов вокруг не было, и Виктор подумал, что, видимо, кто-то из них сошел с ума: либо он сам, либо этот предводитель игрушечных солдатиков.
– Бедуины! – кричал юный вождь. – Ваше время кончилось! Теперь наступает наше время! Вам конец, бедуины! Наступает время новых людей! Время свободы и независимости!
И Виктор уже приготовился заскучать от привычного до оскомины потока фраз, с неизбежностью завершаемого здравица– ми типа «Слава свободному народу!» или «Слава господину пре– зиденту!», когда Фарим неожиданно оборвал свое помпезное выступление, выкрикнув напоследок совсем иные слова:
– Смерть бедуинам!
– Смерть бедуинам!!! – громовым эхом отозвался весь строй цвета сафари.
И в тот же миг пирамида рассыпалась, а кольцо, окружав– шее ее, стало стремительно шириться, шириться, не теряя при этом своей идеально круглой формы. И в этой невозможной, не– мыслимой слаженности движений было что-то дьявольское, они действовали как машины – не как люди, и они уже не шли по площади, а бежали, рассекая толпу, пронзая оцепление, легко перепрыгивая через железные ограждения, изящно огибая углы домов и припаркованные автомобили, прошивая насквозь дворы, переулки, сады с чахлыми деревьями, они бежали лучами, от центра к окраинам города, но не панически, спасаясь от ко– го-то (от кого им было спасаться?) и не стремясь успеть ку– да-то (куда им было спешить?) – нет, они бежали грациозно, как чемпионы, совершающие круг почета, и яростно, как солда– ты, поднявшиеся в атаку и уверенные в своей победе.
Очень скоро площадь опустела. И вот тогда Виктор увидел бедуинов. Он бы не поручился, что их там не было раньше, но увидел он их только теперь. Бедуины стояли на крышах всех домов вокруг площади, очень близко к краям, через равные, метра в три, промежутки друг от друга, стояли молчаливые, темно-синие и безоружные. Как всегда. Стояли и смотрели вниз на суетливо мельтешащие красные флаги, на испуганно вжавших– ся в стены женщин и стариков, на неподвижных, невозмутимых, словно неживых полицейских, на гвардейцев, привычно вскинув– ших карабины, отступающих поближе к домам и глупо водящих стволами из стороны в сторону.
– Отсюда надо уходить, Виктор, – сказала Селена все тем же шепотом, то ли испуганным то ли восторженным. – Пора. Пойдемте!
– Куда? – поинтересовался он, впрочем совершенно с нею согласный, что отсюда в любом случае пора уходить.
– Ко мне на дачу, – шепнула Селена. – Я же хотела с ва– ми поговорить.
И в этот момент раздался первый выстрел. Очевидно, кто-то из гвардейцев все же не выдержал. Не дожидаясь второ– го выстрела и натиска очумевшей толпы, они кинулись вверх по переулку петляющим шагом. Виктор только еще успел оглянуться и заметить, что над крышами стало пусто, – ни одного бедуи– на, ни одного, только белое, выцветшее небо.
3
– Тебе не жарко? – спросил Виктор, когда они уже мино– вали пару кварталов и шли по совсем пустой улице в сторону вокзала. Сам он был очень мокрый и тяжело дышал.
– Жарко, – сказала Селена, – просто я тренированная, вот и не потею.
«Просто ты молодая», – подумал Виктор, но не сказал этого.
Зачем подчеркивать разницу в возрасте, тем более после всего, что они видели на площади? Он как-то совсем не хотел комментировать увиденное, заранее чувствуя, что у них будет слишком разное отношение к этим ребятам. И к бедуинам. И да– же к коммунистам. Может быть, только к серым гвардейцам они относятся одинаково нежно. Но это уже не спасает дела. А ему хотелось сегодня чувствовать себя молодым и влюбленным, да он и был таким, и эта девчонка ему чертовски нравилась неза– висимо от ее политических взглядов.
– Может быть, нам следует что-то купить по дороге? – поинтересовался Виктор. – Мороженого или фруктов. А «марти– ни» у меня с собой, в термосе.
– Но я же сказала, что пью сегодня только замороженный «дайкири».
– А ты его делаешь прямо у себя дома?
– Да. Имеется шейкер и все необходимое. Мороженое и фрукты тоже есть.