— Ох, да не берите вы это в голову, сэр! — воскликнул Гирам. — Наш Гаффер просто помешан на всяких старинных обычаях.
— Но он выглядит искренне огорченным, — возразил Эрнест.
И Гаффер действительно был огорчен, хотя кто — то уже поспешил снова наполнить его кружку. Голос старика прямо — таки зазвенел, точно у проповедника на собрании, и, несмотря на все попытки утихомирить его, Гираму в конце концов пришлось все же объяснить гостю, в чем тут дело.
— Видите ли, сэр, — Гирам вздохнул, — в прежние времена, еще до войны, аккурат между Вознесением и Троицей у нас тут отмечали один… местный…
— Праздник! — подсказал кто — то из глубины зала. — Священный обряд отправляли!
— Точно, обряд. Вот это правильное слово. Спасибо… — Он огляделся, поискав в зале подсказчика, и удивленно промолвил: — Мистер Эймс! В общем, мы тут кое — что украшали, картины разные делали — из цветов, листьев, ольховых шишек и тому подобного, а потом эти картины относили к источникам и колодцам.
— И к тому колодцу, что под горой, пониже церкви, — настойчиво напомнил кто — то.
— Да, и на перекресток у Старого родника. В три места, в общем. — Гирам пальцем оттянул воротник, словно тот вдруг стал ему чересчур тесен. — А потом мы обычно просили священника пойти и благословить колодцы.
Гаффер слушал теперь очень внимательно, наклонившись вперед и зажав кружку с пивом в обеих руках, а потом с готовностью закивал, подтверждая слова Гирама:
— Ага! И каждый седьмой год…
— Каждый седьмой год, — громко перебил его Гирам, — мы еще и вроде как пир устраивали. Жарили барана или свинью и угощали всех, не забывая стариков и тех, кто по болезни дома остался.
— На мой взгляд, прекрасная традиция, — искренне признался Эрнест, глядя кузнецу прямо в глаза. — И что же? Неужели вы перестали ее соблюдать?
— Ну да, перестали. Как война началась, так и перестали.
— Но почему?
Повисла неловкая пауза. И поскольку никто больше не выразил желания ответить на этот вопрос, Гирам Стоддард взял эту обязанность на себя.
— Священник — то наш рассказывал, что традиция это языческая, только переделанная на христианский лад. Впрочем, сам я в этих делах ничего не смыслю. Но, осмелюсь сказать, священника — то нашего ничуть этот обряд не смущал.
— Ну да! Вот неизвестно только, что ее милость скажет? — Джейбиз из — за стойки угодливо поглядывал на Эрнеста.
Старший брат в его сторону только глазами сверкнул, но сказать ничего не успел. Крепкий сидр подействовал на Эрнеста довольно сильно, поскольку после контузии и ранения он крайне редко употреблял алкоголь. А кроме того, он практически ничего не ел со вчерашнего дня.
Осушив кружку до дна, он изрек:
— Вы были правы, Тинклер: сидр просто замечательный! Принесите — ка мне еще. А также — и мистеру Стоддарду, и мистеру… Да нет, всем! Почему бы нам не выпить всем вместе? Вот! — И Эрнест вытащил из бумажника несколько крупных банкнот.
Тинклер, хотя и неохотно, но все же кивнул Джейбизу, а Эрнест между тем продолжал, повернувшись к Гираму:
— Не понимаю, почему вас волнует отношение моей тетки к этому обряду? Какая разница, что она по этому поводу думает! Скажите, а как к обряду украшения колодцев дядя Родрик относился?
— Он — то? Хорошо относился! — буркнул Гирам.
— Истинная правда! — подтвердил кто — то. — Вспомните — ка, ведь он, даже если у него гости были, всегда их приглашал вместе с нами к колодцам пойти! Или сам приходил попозже. А он многих приводил — с фотоаппаратами всякими и прочими штуками!
Старшие мужчины дружным хором подтвердили эти слова.
Тинклер вернулся к столу с полными кружками и шепнул Эрнесту:
— Вот, сэр, пожалуйста, угощайтесь!
Тот отпил добрый глоток и отставил кружку в сторону. Теперь разговор захватил его целиком.
— Ну что ж, если главная ваша проблема заключается в том, чтобы уговорить священника, то тут я по крайней мере мог бы словечко замолвить. Дело в том, что мисс Поллок приглашала меня на чай, вот я и затею разговор на эту тему. Вы не возражаете?
По их лицам он понял, что они ничуть не возражают, а Гирам громогласно воскликнул:
— Очень даже великодушно с вашей стороны, сэр! А нам, по — моему, не мешало бы выпить за здоровье нашего мистера Эрнеста!
Эрнест рассеянно поблагодарил, выпил вместе со всеми, вытер губы и снова принялся задавать вопросы. Еще одна вещь очень его заинтересовала.
— А что это за… украшения или картины, о которых вы упомянули?
— Да разные библейские истории, — добродушно ответил Гирам.