На последней фразе мой голос сорвался. Даерина не спешила комментировать или задавать следующие вопросы.
— И вот что в итоге мы имеем, — закончила я, кивнув на бесчувственного Аргеса.
Повязка на его животе побагровела от крови, а на его лице блестели капельки пота, вопреки стараниям Даерины.
— У него жар, — констатировала она. — Ему срочно нужен медицинский уход. Эту рану нужно зашить. А ещё он потерял много крови.
От этих слов мне стало дурно. Стиснув зубы, я приподнялась на дрожащих руках и попыталась доползти до них. Нога горела огнём, и я едва ли не кричала от острой боли, но продолжала упорно ползти. Не знаю, что это должно было дать, но мне невыносимо захотелось дотронуться до его лица. Попробовать забрать жар и боль, только бы ему стало легче.
Отчаяние смешалось с безысходностью и рвало на части. Хотелось рассыпаться на мириады частиц, лишь бы изменить ситуацию. Но я не могла. Мне хотелось к нему прижаться и убедить, что всё хорошо, в первую очередь саму себя. Хотелось просто побыть с ним наедине потому, что подцепил моё сердце невидимым крюком и забрал себе.
— Помоги мне. Прошу, — прошептала я, обращая свой взгляд на Даерину.
Пухлые бледные губы поджались, показывая отношение их хозяйки к этой просьбе. Я нуждалась в её помощи и смогла перебороть собственные амбиции. Ход был за ней, и она это прекрасно понимала. Просить прощения сложно, но ещё сложнее простить.
— Я сделаю это не ради тебя, а ради него.
— Спасибо, — еле слышно ответила я, чувствуя, как веки тяжелеют.
Примостив болезненную голову у Аргеса на груди, покачиваясь на волнах боли, я пыталась услышать его сердцебиение, чтобы хоть немного себя успокоить. И когда услышала, сквозь хриплое дыхание, то поняла, что пока я слышу этот звук, то справлюсь со всем.
Очень странно осознавать, что весь мой мир сошёлся в одной точке.
***
Половину ночи и всё утро мы сооружали некое подобие плота. Доверия сие творение не вызывало, но Даерина заверяла, что меня и Аргеса он выдержит. Я не стала уточнять, как поплывёт она. Я лишь знала, что вплавь на этом хлипком хаосе из веток мы доберёмся до побережья Тинаана за несколько часов. Этого было достаточно, чтобы я беспрекословно следовала всем указаниям и покорно выполняла приказы.
Аргес так и не пришёл в себя. Лишь однажды он прохрипел едва различимое «воды», а потом обратно провалился в небытие. Его жар не спал, а периодические болезненные стоны заставляли меня вздрагивать каждый раз.
Вопреки всей логике, чем ближе подходил момент завершения постройки плота, тем сильнее окутывал меня страх своими противными липкими щупальцами. С тех пор, как мои ноги впервые ступили на тинаанскую землю, это чувство не покидало меня. Оно притуплялось, пряталось на время от яркого света, искало самые потаённые комнаты, но неизменно, рано или поздно, вылезало наружу.
Как же мне хотелось хоть раз оказаться по ту сторону страха!
Я боялась за Аргеса. Боялась того, что ждало нас дома. За время нашего отсутствия могло произойти что угодно, и больше всего я боялась не увидеть знакомых лиц, а лишь белые сюртуки из моих кошмаров.
Раз за разом я проигрывала в голове сцену того, как буду рассказывать Бумфису о том, что в Лиарде нас никто не ждёт. Как буду смотреть в эти потухающие глаза, как стану свидетелем одной разрушившейся жизни. Со своим разочарованием я давно смирилась, но разочарование родного тебе человека подобно острому ножу под рёбрами.
Но до последнего я надеялась, что смысл жизни Бумфиса был не в недостижимой земле, а в людях, ради которых это всё затевалось.
— Готово, — заявила Даерина, упирая руки в бока.
Она смотрела на результат своих трудов с такой гордостью, словно это была сложнейшая скульптура из мрамора, а не хаос из веток.
— Пришла пора возвращаться домой, — одними губами проговорила я, оглядываясь на скалу, словно в ожидании чего-то.
Но чуда не произошло. Выпрямив спину, потерла затёкшую поясницу.
— Сейчас мы перенесём Аргеса и сразу тронемся в путь.
Я лишь кивнула в подтверждение. Ноги гудели, пытаясь сорваться на бег, но железный обруч с каждым разом всё сильнее сжимался вокруг желудка. От страха рябило в глазах.
Впервые так остро я ощутила одиночество. Впервые смотрела на этот мир глазами человека, которого никто не слышит, не знает и не видит. Впервые я поняла, что моя слабость в зависимости от людей. Очень легко чувствовать себя сильной и всемогущей, когда за твоей спиной стоит хранитель. Мир как никогда выглядел враждебным и злым, и всё, чего хотелось, так это забраться в угол, задвинуть шторы и закрыть уши. Но от собственных монстров не убежишь.