Мне даже не пришлось их звать.
Я боялась, что изменённая внешность может отпугнуть тигриц, но опасения оказались напрасными. Кода выбежала из пещеры сразу же. Она повалила меня на землю и принялась облизывать лицо. Нирэд и Нола были более осмотрительными, но долго жеманиться не стали. Животные не умеют врать. И они последовали примеру Коды.
Мэнхен хохотал во весь голос, когда тяжёлые киски повалили меня на землю и не давали подняться. А потом хохотала я, когда Нола повалила его на землю. И в целом поведение тигриц относительно него меня немало удивило. Возможно, если бы на его месте был кто-то другой, то я бы испытала укол ревности, но… я была рада. Рада за то, что хоть кто-то поддерживал его в это сложное время, что хоть где-то он чувствовал себя нужным. Действительно рада за то, что моя семья приняла его за своего.
Я скучала по своим тиграм. И поняла это только тогда, когда вошла в вольер. Это невероятное чувство облегчения и радости, что охватили меня, было сравнимо разве что с океаном.
Сейчас, когда я плакала перед входом в Ангар, Мэнхен терпеливо стоял рядом и ждал. Я поняла, что он очутился рядом, только когда детская рука дотронулась до моего плеча.
— Всё хорошо, не плач, — он попытался меня успокоить.
И в тот момент это были лучшие слова, что только можно было услышать.
— Я знаю. Спасибо тебе. Идём, я проведу тебя домой, — гнусаво проговорила я.
Через час я уже поднималась по ступенькам и мечтала лишь о кровати. Я была уставшей и опустошённой. Но эта лёгкость была долгожданной, словно тяжёлый камень свалился с плеч.
В вестибюле мне снова никто не встретился. Из столовой доносились голоса, и желудок вдруг вспомнил, что пищи он не видел уже очень давно. Но усталость была сильнее. Перебирая ватными ногами, я плелась в больничное крыло.
Но палата пустовала. В ней не было никого, кроме Эйны, которая снимала постельное бельё с кровати Аргеса.
— Привет, а где…
— Ушёл к себе в кабинет. Не захотел оставаться тут.
— Ушёл? — изумилась я.
— Да. Ногами. Сам. На костылях, правда, но без них он не может пока ходить, хоть и он очень пытался.
— Он в порядке?
Эйна обернулась и озорно улыбнулась.
Сама у него спроси.
Я не стала дожидаться других глумливых фраз и на всех парах помчалась в кабинет на самом верхнем этаже. Нога, как назло, слушалась всё хуже и хуже.
Сердце как всегда выскакивало, а лёгкие горели огнем, когда я ступила на площадку перед кабинетом тинаанского главы. Серебряная ручка мерцала под светом ламп. Но я очень рада, что это единственное, что осталось от его проклятой руки. Потому что кулон с эдельвейсом сгинул в морской пучине.
Я не стала стучать в дверь понимая, что ему будет тяжело подняться и открыть её. Да и наверняка он уже спал. Не особо веря в удачу, потянула за кольцо. Дверь отворилась с привычным скрипом. Петли тут никто не смазывал, наверное, ещё со времён Тиная.
В кабинете никого не было, светильники не горели. Прихрамывая, я прошла сквозь помещение к ещё одной двери, уже не такой массивной. Открыв её, я застыла на пороге, не решившись сделать и шагу дальше.
Комната освещалась мягким жёлтым светом от лампы, что стояла на прикроватной тумбочке. Но тень от балдахина скрывала лица Аргеса. Он спокойно лежал, вытянув поперёк одеяла руки и, казалось, спал.
И только я собиралась уйти, как в мою сторону прозвучало едва тихое:
— Анаит, это ты?
— Да, — невесть от чего смутилась я.
— Иди сюда.
Закрыв дверь, я подошла к кровати и аккуратно села на край. Мне хотелось дотронуться до его руки, но почему-то я не посмела этого сделать. Не хотелось нарушать его покой.
Его веки вздрогнули, и через мгновение взгляд сфокусировался на мне. Лицо озарила слабая улыбка. Аргес глубоко вздохнул и медленно подтянулся на локтях, принимая сидячее положение. Кожаная перчатка валялась на полу рядом с кроватью.
— Привет, — выдохнул он.
— Как ты себя чувствуешь?
— Словно из меня вытащили все внутренности, а потом запихнули их обратно и всё это заклеили пластырем, — саркастически хмыкнул он. Голос был ещё слабым.
— Так оно и было, — заверила я.
— Где ты была?
— Проведывала Бумфиса, а потом ходила с Мэнхеном к тиграм.
— С ними всё хорошо?
Наш разговор больше напоминал отчёт рабочего у командующего, что не могло не угнетать. Я слишком долго находилась без него, слишком долго чувствовала себя в опасности, и сейчас была готова броситься ему на шею от облегчения. Но не посмела. Всё, что я смогла, так это кивнуть головой и ставиться в стену.