Иногда правильно говорить довольно сложно. Не всегда выбранные слова передают всю глубину чувств, весь тот посыл, что вертится в голове.
— Как вообще физически возможно услышать моргание? — пробубнила я, подтягивая одеяло под самый подбородок.
Аргес лишь коротко улыбнулся, продолжая искать во мне нужные слова. Я понимала важность этого момента, потому не двигалась и не спешила с расспросами. Было нечто упоительное в осознании того, что он ищет ответы на свои вопросы во мне: в чертах лица, в узоре радужки, в блеске волос. Словно я была картой, ведущей к истине.
— Я хочу рассказать о Лиарде, — в конечном итоге выдал Аргес.
— Ты уверен? Не боишься, что информация сразу же дойдет до Империи?
— Уверен. Люди должны знать. А визит герэндов, это лишь вопрос времени. Они придут, нет сомнений.
Сказанное им немало удивило.
— Погоди… то есть, ты хочешь сказать, что готов отдать Лиарду Империи? Спустя столько лет поисков, жертв и смертей, спустя столько страданий?
Аргес прикрыл глаза и перевернулся на спину. Его лицо на долю секунды исказила маска боли.
— Я хочу дать им выбор. То, чего у них никогда не было. Ты никогда не думала, что дело не в месте, а в самих людях? Ответь мне честно, Анаит: ты бы хотела туда вернуться?
Этот вопрос заставил меня выпасть из реальности на мгновение. Аргес не требовал немедленного ответа, так что время пораскинуть мозгами было.
Хотела ли я вернуться в Лиарду по собственному желанию? Нет. Это место было чем-то странным, противоречивым и ненастоящим. Я чувствовала себя чужой, словно вовсе не имела права ходить по этой земле. Иные законы, иные требования — новая перекройка себя в попытке соответствовать.
— Аргес…
— Говори. Хочу это слышать.
— Это благородный поступок, и, в целом, правильный выход, но… что если большинство или даже все захотят остаться? Ты помнишь, для чего вообще была нужна Лиарда?
Парень нахмурился, пытаясь осмыслить мои слова и понять, к чему я веду. Секундная решимость была оплетена путами сомнений.
— Неоленд гибнет. Медленно, но неотвратимо. Ты права, такое развитие событий тоже может быть, но проснувшись в больничной палате, я кое-что понял для себя.
Он выждал паузу то ли для придания атмосфере важности, то ли просто подбирая слова.
— Мы все равны. Каждый из нас. И если каждый направит свои силы на исправление проблем, а не на войну и попытки к бегству, то мы сможем жить здесь. Неоленд не уничтожил сам себя. Это сделали мы. Мы в долгу у него.
— Это… прекрасно, но тебе не кажется немного невероятным?
Аргес оторвался от созерцания потолка и пристально посмотрел на меня. Одеяло ожило, и оттуда появилась его рука, кожа которой была намного светлее, чем остальное тело.
— Возможно всё, — ответил он, проведя тыльной стороной ладони по моей щеке.
Этот жест был наглядным подтверждением его слов.
— Ты ведь всё окончательно решил и не изменишь своего мнения? — тихо, почти шёпотом, поинтересовалась я.
— Нет, не изменю. Нельзя всё время двигаться по одной дороге.
—Ты собираешься вовсе сойти с тропы.
— Чтобы проложить новую. Я принял решение, я представляю себе последствия, и я готов принять полную ответственность на себя.
Что-то во мне разочарованно кольнуло. Не знаю, чего я ожидала от этого разговора. Хотя если не кривить душой, то я надеялась, что Аргес забросит идею с Лиардой. Очень надеялась, что всё станет точно так же, как было раньше.
Но Аргес считал иначе. Его рука обвилась вокруг моей талии, тёплое дыхание защекотало шею. Мурашки побежали по всему телу от этого. Чувства были острее любого ножа.
— Шаг назад всегда желанный потому, что ты думаешь, что сможешь вернуть прежние времена. Тебе, как никому, должно быть это известно.
Я нахмурилась, не совсем понимая, о чём он говорит, но спустя мгновение меня осенило.
Он имел в виду мой побег. Этот необдуманный трусливый поступок. А в голове, против воли, стала тянуться цепь причинно следственных связей. И всё бы ничего, но подсознание подкинуло очередную свинью и провело параллель между этими двумя ситуациями.