Выговорить это, было, наверное, самое сложное, что я когда-либо делала. Это было даже хуже, чем находиться полностью обнаженной перед огромной толпой. Словно я вывернула себя наизнанку. Словно открыла дверь в свою душу и впустила сквозняк.
Эти слова были настолько интимными и личными, что спина покрылась испариной, а во всем теле ощущалась слабость.
— Ты делаешь это для него? — спокойно спросила Люция.
— Да, то есть… нет… для нас обоих, — смутилась я, устремляя свой взгляд на опилки под ногами.
Люция на несколько секунд прикрыла глаза, превращая общую, немного нервную атмосферу в один поток тягучего спокойствия. Мне даже на секунду почудилось, что я жидкость, которая расплывается по импровизированной скамейке.
— За Аргеса у меня сердце болит особенно сильно. И так же сильно радуется. Я знаю его лучше, чем он сам себя знает. Я знаю, что им движет, знаю, чего он боится. Он мой сын, хоть и не кровный. Неужели ты думаешь, что смена цвета волос и глаз что-то изменит?
Я пыталась что-то ответить, но только невнятно крякнула. Это было жалко, и мне стало противно от самой себя.
— Анаит, он любит не твои волосы, не цвет твоих глаз.
— Он сказал, что хочет, чтобы я стала бетой…
Это признание вылетело быстрее, чем я успела его подхватить. Говорить об этом не было смысла. Люция бы все равно рано или поздно узнала бы. Как и все остальные.
— Что тебя тревожит, Анаит?
— Я не правитель. И даже не лидер. Я не справлюсь… не смогу.
Странная горечь охватила мое тело, подло поднимаясь по ногам, пытаясь забраться в самый центр головы. Оно опутывало меня противными щупальцами, стирая все крупицы спокойствия, которые я выстроила вокруг себя. Глаза защипало. Но слезы сейчас были худшим исходом.
— Ты и не должна им быть.
— Но как же…
— Ты заблуждаешься на счет обязанностей беты. Пробыв бетой Тинаана не один десяток лет, могу с уверенностью сказать, что от тебя не ждут срочных решений или действий.
— Расскажи мне, — почти шепотом попросила я.
Люция лукаво улыбнулась и выразительно посмотрела на меня. Ее руки уперлись в бока, что, почему-то, не показалось мне очень хорошим знаком.
— Знаешь, эта рутина меня убивает. Нужно отвлечься за приятным времяпровождением. Желательно в женской компании, занимаясь исключительно женскими делами и, возможно, распивая бутылочку чудной аконитовой настойки.
— Только не она, — простонала я, чувствуя неизбежное.
— В Тинаане существует очень большое количество других видов алкоголя. К тому же, мы должным образом не отметили твое двадцатилетие.
— Откуда ты знаешь? — изумилась я, во все глаза уставившись на женщину.
Она загадочно улыбнулась:
— Уж нашептал.
— Уж?!
— Если бы я сказала что-то про птичьи хвосты, было бы слишком скучно и предсказуемо, не находишь? — подмигнула она и скрылась в недрах кухни, провонявшей гарью.
***
Маленькая женщина по имени Дофа срывала на моих волосах все свои переживания и стрессы. Она тянула их металлическим гребнем в разные стороны, заставляя меня попискивать от незабываемого чувства.
В комнате мы были не одни. Компания действительно сложилась самая, что ни есть девчачья. Кроме меня и Дофы здесь находились еще Люция, Офелия, Мышка, Кио и Эйна. Но самым ужасным было даже не наличие нескольких бутылочек неизвестного мне алкоголя, как их полное увлечение процессом моего преображения в Тайрину.
Глаза уже были серые. Даже светлее, чем в прошлый раз, но так мне нравилось даже больше. Они были похожи на небо, затянутое молочными облаками.
— Эх, где же моя молодость? Как я отчетливо помню свои прихорашивания перед первым свиданием! — мечтательно пропела Офелия.
— Оно не первое. И не свидание вовсе! — пискляво воскликнула я, за что поплатилась, чуть ли не лишившись половины скальпа.
— Я тут что, по-твоему, вышивкой занимаюсь? Не вертись! — грозно скомандовала Дофа.
Я поникла и вжала голову в плечи, смирившись со своей судьбой. Непослушные кудри не хотели подчиняться Дофе, что раздражало ее еще больше. Люция даже предложила свою помощь, которая была отклонена с чувством гордости, присущим только царям.