— Уважаемые дамы, господа и их отпрыски. Вы сейчас не в тех условиях, чтобы дерзить правителям этой страны, когда они пытаются вам помочь. Напоминаю, что данное мероприятие сугубо добровольное, и все желающие могут спокойно отправиться в родные дома. Более же благоразумных я попрошу послушать предложение нашего альфы. И прошу запомнить, что мы, в отличии от вас боеспособны и вооружены. Не зря же про Тинаан ходит столько разных слухов.
Я ошарашенно уставилась на змеиную королеву и не нашла в себе слов, чтобы хоть как-то отреагировать на ее дерзкие слова. Это было настолько неожиданно и мощно, что у меня невольно кожа покрылась мурашками. Могу только представить насколько внушительно Люция выглядела в глазах неподготовленных к подобному талитанцев.
— Нашу страну создал выходец из Талитаны. Его звали Тинай и он был великим ученым. Он многие годы искал признаки суши, потому что понимал, что рано или поздно Неоленд окончательно уйдет под воду. И он ее нашел. Вход в нее здесь, в Тинаане. И мы согласны показать вам туда вход. Но при одном условии: ваше решение будет полностью обдуманным и взвешенным. Потому что иначе Лиарду ждет та же участь, что и Неоленд.
— В чем подвох? Вы просто так пустите нас в убежище, которое десятилетиями было скрыто ото всех? Звучит очень хорошо, но больше похоже на глупую сказку.
Аргес прищурил взгляд и поджал губы, а на лбу вздулась вена. Я могла только представить те мысли, что вертелись у него на кончике языка, но статус не позволял срываться и кричать на неотесанных хамов. Человеческая природа нравилась мне все меньше и меньше. Здесь и сейчас словно столкнулись два течения с разной плотностью. Только сейчас я видела столь весомую разницу между этими двумя мирами. Тинаан был замечательным местом, а Талитана — серым, грубым и неотесанным. Талитана — это толпы ограниченного биоматериала. Большего я сказать о своей бывшей родине не могла. Как бы не пыталась поставить себя на их место, как бы не пыталась понять и проникнуться. Ничего, кроме раздражения талитанцы у меня не вызывали.
— В уважении. Вы должны уважать себя, друг друга и место, в котором живете. Вы должны заслужить уважение. Иначе все это не имеет смысла.
Аргес всем своим видом говорил, что этот разговор окончен. Последние слова прозвучали на редкость холодного, из чего я заключила, что он разочарован. Эта догадка сомкнулась клещами вокруг легких, и я судорожно перевела дыхание. Альфа опустил руку с механической перчаткой и отошел от края помоста. Еще несколько капель оросили мое лицо, а ветер взъерошил волосы. Я топталась на месте, не зная, что делать. Внутреннее чутье подсказывало, что это еще не конец.
— Спаси наших детей. Умоляю. Наши дети у них, моя дочь у них. Ей всего девять, она совсем еще ребенок. Нам больше не на что надеяться. Без Этты вся моя жизнь не имеет смысла.
Это прозвучало на редкость тихо и почти терялось в гуле голосов, но я услышала. Окинув Аргеса вопросительным взглядом, я увидела, что он все так же стоит спиной к людям, но не двигается. Он стоял абсолютно неподвижно несколько секунд, а потом медленно обернулся, выискивая в толпе женщину, что просила о помощи.
Незнакомка начала протискиваться ближе, понимая, что смогла добиться контакта. Никто особо не препятствовал, но, все же, некоторые заминки на ее пути были. Подойдя к самому помосту, я увидела женщину с длинной русой косой и раскрасневшимися от слез глазами. Целую вечность альфа и женщина смотрели друг другу в глаза, а затем альфа сел на край помоста и свесил ноги.
— Помоги нам. Помоги мне. Вселенной ради, больше мне некого просить.
Аргес все так же не проронив ни слова, протянул к женщине раскрытую ладонь. Мое сердце вздрогнуло. Она не раздумывая вложила свою хрупкую ладошку в его.
За спиной послышалось несколько нецензурных фраз. Я оглянулась и увидела, как раздраженный Бумфис уходит с помоста. Люция последовала за ним. Еще не понимая, что происходит, я затылком чувствовала подлянку. Но осталась стоять на месте, не будучи полностью уверенной, что мне дальше делать: ждать сигналов и указаний от Аргеса или самовольно влезть в его общение с незнакомкой.
Молниеносное решение не посетило мою голову, так что я осталась стоять на месте, словно прибитая гвоздями. Мой взгляд был прикован к женщине, на лице которой отчаяние оставило свой мерзкий шрам. Отчаяние всегда уродливо. Отчаяние — худшее, что может случиться с человеком.
— Прошу… Я готова присягнуть тебе на вечную верность и прислуживать, — после этих слов женщина попыталась рухнуть на колени, но стальная хватка Аргеса не позволила ей этого сделать.