— «Делай, что должно, и будь, что будет — вот что заповедано Страннику», — прочел Тилис глубоко врезанную в серебро руническую надпись. — Я принимаю твою чашу. Но пусть в ней останется вино и для тебя, — сказал он, отпив половину.
— Здесь и сейчас, отныне и навеки, в этом мире или ином, в этом обличье или ином, под этими именами или под иными — путь ваш один на двоих, меч один на двоих и чаша одна на двоих! — торжественно произнес Аграхиндор.
— Да, Малое Пророчество не сбылось, в этом ты прав, — говорил Кэрьятан сидевшему напротив него Тилису. — Нельда стала твоей женой по обряду Меча и Чаши, а этот брак нерасторжим никем и ничем. И женой одного из самых злейших наших врагов она уже не станет.
Наверное, и с Большим Пророчеством тоже можно кое-что сделать. Вот та дверь, на которой вы приплыли — это же частица Эль-Кура! Так вот, мы эту частицу разберем на доски и заложим новый корабль. Знаешь, как он будет называться? А? «Звезда надежды»! И пока он жив — до тех пор вместе с ним не падет и Эль-Кур.
Может быть, это поможет. И все-таки в то, что Сулькаир устоит, я не верю, — неожиданно закончил Кэрьятан.
— Значит, поход Четверых на Восток неизбежен? — спросил Тилис.
— Скорее всего, да. Как и конец нынешней эпохи. Но кроме нас есть еще другие народы, другие страны и другие времена. Жизнь не умрет вместе с нами, чем бы поход Четверых ни закончился — в это я не просто верю, я это знаю. Поэтому…
Кэрьятан помолчал несколько мгновений и неожиданно произнес:
— Поэтому прежде тех Четверых на Восток пойдете вы двое. Ты — от Странников и Нельда — от Братства. Формально вам надо прийти в Карнен-Гул и рассказать Совету Братства о том, как пал Эль-Кур и что я об этом думаю. А на самом деле ваша задача совсем другая. Если вы выйдете на рассвете, то к вечеру пройдете через ущелье и доберетесь до Лунной башни…
— А в Лунной башне канал прямо на Карнен-Гул, — вставила молчавшая до того Нельда.
— Э, нет, никаких каналов, — улыбнулся Кэрьятан. — От Лунной башни начинается дорога на Восток. Постарайтесь пройти по ней так, чтобы никому не попадаться на глаза, особенно сначала. Идите по ночам, днем прячьтесь. За Гривой — есть такая людская деревня — можно уже не скрываться, там землм пустые. Как доберетесь до Карнен-Гула, скажите, что вас прислал я, и что Тилис участвовал в обороне Эль-Кура. И еще скажите вот что.
Кэрьятан немного подумал и продолжал:
— Мы не знаем, откуда и куда пойдут Четверо и кто они такие. Поэтому все дороги с Запада на Восток надо тщательно разведать. И прилегающие к ним земли — тоже. Если в Карнен-Гуле не решат иначе, я бы хотел, чтобы вы некоторое время странствовали в землях между дорогой и развалинами Громовой башни…
— Это в Эттенские болота, что ли? — спросил Тилис. — Там же полно троллей!
— А ты на них по ночам не натыкайся, вот и все. Ты Эттена не бойся, ты Эсткора бойся! — сказал Кэрьятан, глядя прямо в глаза Тилису. — А как узнаете что-то про Четверых, возвращайтесь обратно в Карнен-Гул. Ветра и счастья вам!
Они уходили на рассвете. Нельда, повернувшись спиной в ту сторону, где за горами восходило невидимое пока солнце, бросала последний взгляд на землю, в которой она родилась и выросла.
— Вот и я когда-то так уходил, — произнес Тилис. — Я сам родом из Двимордена, это за Эльгером, да ты, наверное, знаешь. Уходил я оттуда странствовать через перевал Серкэнна. И вот точно так же остановился на перевале и смотрел вниз. Представь себе: красные скалы, дорога, а внизу — зеленый лес, где мой дом и где ждет меня моя мама.
Он долго молчал. А потом прибавил через силу:
— Ее убили в Галадоре, будь проклято это имя.
Нельда, не сказав ничего, взяла его под руку и пошла рядом с ним навстречу течению реки, несущей воды свои через горы в море. Морхайнт, опустив нос к земле, побежал за ними.
Одним мужем и одной женой больше стало на свете, и, что бы ни случилось с ними, Путь их был один на двоих, Меч один на двоих и Чаша одна на двоих.
Так продолжалось полтора года. А потом началось такое, чего не мог предвидеть ни Кэрьятан, ни Тилис, ни тем более Ланх.
Немало поведано в карнен-гульских летописях о Тилисе и Нельде, о Хириэли и Эленнаре, о четырнадцати ушельцах, спасших мир от гибели, и еще о многом другом. Но все они ссылаются на Книгу Хранителей, а та, в свою очередь, на Книгу Хириэли, ею же самой написанную. И подобно тому, как, идя по ручью, приходят к реке, а по реке — к морю, так и повествование об ушельцах должно начаться с повести о Хириэли, пришедшей из Верланда.
Повесть о Хириэли, пришедшей из Верланда