— Стойте! Что это?
«Это» было похоже на серебряную монету, оброненную кем-то на песок. Но, когда Алиса, спешившись, попыталась ее поднять, «это» проскользнуло между ее пальцев и вновь обратило к Алисе выбитый на аверсе профиль улыбающегося мужчины с длинными, до плеч, волосами, подвязанными лентой по фаэрийскому обычаю.
— Интересно… — Тилис слез с коня и, встав на одно колено, попытался ухватить монету. Его рука исказилась, как если бы он засунул ее в ящик из толстого стекла, но монета осталась на ладони. Сжав кулак, Тилис выпрямился и, поднеся руку к глазам, разжал ее.
— Обыкновенная монета… — несколько разочарованно произнесла Алиса.
— Не такая уж и обыкновенная… После покажу в Карнен-Гуле. Ладно, поехали, не будем задерживаться.
Трое всадников мчались на восток, понемногу отклоняясь к югу. Настало утро, но багрово-алое солнце почти не могло пробиться сквозь дым. Пламенная Гора вздымалась уже совсем близко. Вот она, та самая дорога, по которой Алиса весной удирала из Черного Замка. Вот и россыпи странных округлых камней — вулканических бомб, столетия назад выброшенных кратером. Но… где же горячие источники?
Белые султанчики пара исчезли начисто. Кипящая кровь земли не вытекала более наружу — она скапливалась в недрах вулкана.
— Живее! Не останавливаться! — крикнул Тилис.
Медленно передвигался по небу багрово-алый диск. Медленно отодвигалась назад Пламенная Гора. А копыта коней все били и били в мерзлую землю — час, другой, третий…
Наступил вечер, и снежные шапки гор далеко на юге вспыхнули малиновым огнем, а всадники все мчались и мчались по бесплодной, выжженной холодом и подземным пламенем пустыне.
Внезапно Тилис и Эленнар, не сговариваясь, резко повернули направо и въехали в небольшой овражек, начинавшийся у самых их ног. Поначалу он был неглубоким, но быстро превратился в ущелье — и с такими крутыми склонами, что выбраться по ним наверх нечего было даже и думать.
— Все, приехали, — устало вздохнул Тилис, слезая с коня.
— Заблудились? — испугалась Алиса.
— Нет. Просто дальше вслепую ехать опасно. А заблудиться здесь невозможно. Слышишь, ручей шумит? Вода течет вниз, ведь правда? Ну так и нам туда же.
— А если ущелье непроходимо?
— Оно проходимо, — ответил молчавший до того Эленнар. — Только дальше спуск будет довольно крутой. Но при свете спуститься можно.
— Ты что, знаешь это ущелье?
— Да, немножко знаю. Кстати, если нам сегодня очень повезет, мы здесь даже друзей можем встретить.
— Считайте, что уже встретили! — раздался незнакомый голос.
От стены ущелья отделилась легкая тень. Потом еще одна… и еще, и еще! Да их тут не меньше десятка!
— Кто это? — спросила Алиса, хотя сама уже догадывалась об этом.
И Эленнар ответил ей одним-единственным, понятным без всякого перевода словом:
— Partisani!
В лагере было уютно и тихо, только каменные стены ущелья порой вздрагивали от ярости недалекой отсюда Пламенной Горы. Полыхал костер, в котле над ним что-то вкусно побулькивало, и в глиняных чашках искрилось где-то добытое ради гостей вино.
— Они — из племени Земли, — тихо объяснял Алисе Эленнар. — Тебе ведь нашу историю рассказывали? Так вот, когда в Иффарин проник Изначальный Враг, нам отсюда пришлось уходить. Выбор-то был невелик: если бы мы не ушли, нас бы иркуны сожрали. Они ведь каннибалы, ты же это знаешь… А не то еще хуже: нас бы самих в иркунов превратили. Ну вот мы и ушли. А они — остались. Мы все связаны со своей землей, но они — особенно. Они, если уйдут отсюда, то умрут. Вот с тех пор они так и живут, некоторым даже нравится. Тут есть места, куда ни один иркун войти не сможет. Ты озеро Пробуждения видела, так вот мы перед уходом на нем все собрались — все четыре племени и еще Древние Мастера — и объявили его местом священным и вовеки неисказимым. С тех пор ни один иркун туда и близко не подходил.
— Нет, почему же? — усмехнулся сидевший рядом смуглый фаэри с веселыми черными глазами. — Пару раз я их черепа на берегу подбирал. Может, заблудился кто…
— Постой, Лаурин! — внезапно прервал его Тилис. — А вот таких вещей ты там не находил?