'Почему здесь?' спросил Дрем.
'Потому что это Запустение, свободное от власти Бен-Элима и их бдительного ока', - сказал Кельд.
"Да, и как ты думаешь, это совпадение, что все это происходит там, где упал Звездный камень? спросил Каллен. Не думаю. Вот почему они построили шахту. Они искали обломки звездного камня. Они знают, что единственный способ освободить Асрота из тюрьмы — это Звездный камень".
'И мой отец отдал его им', - прошептал Дрем.
'Нет, парень, — хмыкнул Сиг. Он был убит, и у него его украли. Это совсем другое дело. И оно требует отмщения".
Дрему понравилось, как Сиг это сказала. Не просто как будто она это имела в виду, а как будто это уже произошло, было неизбежно, и оставалось только сделать это.
Есть еще одна вещь, о которой я хочу тебя спросить, — сказала Сиг. Ты видел огромного медведя, который стоял в стойле у этой шахты. И ты думаешь, что это тот самый, который убил Олина".
Да, — кивнул Дрем.
И ты видел фигуру, похожую на человека, но больше. Такой же большой, как я?
Дрем оглядел ее с ног до головы, закрыл глаза, вспоминая фигуру в тени в пиршественном зале шахты.
Возможно, — кивнул он.
'У них есть великан-изгой?' сказал Кельд.
'Похоже на то', - прорычала Сиг. Возможно, это он, или она, ударил Дрема, когда Олин был убит. А потом забрал Меч Звездного Камня".
Дрем задумчиво кивнул.
Это объяснило бы похищения, убийства и жертвы медведю. Медведь, великан и Кадошим — все работают вместе.
Его осенила мысль.
Дом Фриты, разбитый медведем, и кожа в челюстях гончей. Гончая Сурла укусила великана, который убил ее и старого Хаска, и похитил Фриту, чтобы отвезти ее туда, в шахту, для опытов. Теперь она одна из их одичавших тварей. Это могли быть ее части тела на том столе, или она могла быть одной из тех тварей, что бросились на прутья клетки.
От одной мысли об этом ему стало физически плохо. Красивая, добрая Фрита, превращенная в какое-то существо, охваченное жаждой крови и используемое в качестве оружия.
'Так что теперь, вождь?' спросил Келд у Сиг.
'Мы пойдем и убьем их', - сказал Каллен. 'Что еще?'
'Нет', - ответила Сиг. Мы отвезем Дрема обратно в Дан Серен и доложим Бирн".
'Но мы так близко', - сказал Каллен. А как же эти Фералы и Меч Звездного Камня? Как мы можем просто уйти от этого?
'Ты помнишь Ардейн?' ответила Сиг. Там мы напали на одного Кадошима и его шабаш. У нас за спиной был Боевой Вождь Ардейна с несколькими десятками его лучших щитоносцев, и все равно это был тяжелый бой".
"Ничего особенного, — сказал Каллен, — мы почти не вспотели".
"Этот шрам на твоей руке говорит о другом", — сказал Кельд.
Да, но с тех пор я повзрослел".
Рэб скривился.
'Три Кадошима вместе', - бормотала Сиг. И что, если каждый из их ковенов с ними? Это самое большое количество Кадошим, замеченных вместе со времен битвы при Падении Варана. Там, где пала твоя мать". Она кивнула Дрему.
Отец рассказал мне лишь немногое, — сказал Дрем.
Я расскажу тебе об этом. О ней. В этот день о ней поют песни".
'Я бы хотел это услышать', - тихо сказал Дрем.
'Сколько аколитов?' спросила Сиг.
'Аколитов?'
Бритоголовые воины.
'Много,' сказал Дрем. Две лодки, и другие уже в поселке".
"А эти существа, эти Фералы?
В клетках. Их может быть десять, может быть пятьдесят. Сотня. Я предполагаю многое из этого, вы понимаете? сказал Дрем. 'Было темно. Я был напуган".
'Бедный Дрем', - крикнул Рэб сверху.
Да. Приблизительные цифры, но результат тот же. Много. Слишком много, и по крайней мере три Кадошима. Одного Кадошима убить достаточно сложно". Она посмотрела на Кельда и Каллена. 'Я очень верю в вас двоих, в Хаммера и Фена. И в мою собственную руку с мечом. Но…
'И я. И Дрем", — проскрипел Рэб.
'Да, даже ты, Рэб,' сказала Сиг. И Дрем, но мы не имеем права просить его идти с нами в бой, тем более в такой, где нас так сильно превосходят числом. И Бирн должна знать об этом. Мы должны вернуться в Дан Серен, вернуться с несколькими сотнями мечей".
'Ах, мы не зря проделали этот путь', - сказал Каллен.
Мы уже многого добились", — заметила Сиг, нахмурившись. Мы спасли нашего давно потерянного брата, во-первых. А его информация ценнее золота, во-вторых". Несмотря на это, Дрем видел, что ей больно даже думать о том, чтобы уйти от этой битвы. Но это был логичный поступок.