Где я? Не дома. Не в своем бараке. И даже не в Драссиле, кажется. Хотя она не была уверена, откуда ей это известно.
И тут на нее обрушился груз воспоминаний.
Кол, Исрафил.
Мам.
Слезы потекли из ее глаз, скатываясь в волосы. Она не знала, как долго она оставалась в таком положении, плача беззвучными слезами, но, должно быть, довольно долго, потому что луч солнечного света изменился, когда она посмотрела на него в следующий раз. Затем раздался новый звук — плач ребенка. Она перевернулась на бок; в спине было странное ощущение. Тяжесть. Онемение. Рядом с ее лицом пролетело большое перо с серыми крапинками.
Матрас, набитый перьями! Неудивительно, что мне кажется, будто я проспала целую луну.
Она потянулась, мышцы задвигались, и провела рукой по волосам. Они казались длиннее. Длиннее, чем когда-либо.
Светловолосая женщина сидела неподалеку, наполовину скрытая тенью, на одной руке у нее лежал завернутый в пеленку младенец, кормившийся у ее груди.
Привет, Рив, — сказала женщина.
Это была Фиа.
Рив попыталась сесть, но спина ощущалась как-то странно, как будто она была тяжелее, чем должна быть, и тянула ее назад на кровать, а потом раздался стук сапог, и ее взяли за руки, помогая подняться, и лица погрузились в ее видение. Вальд, ухмыляющийся, Джост, глаза расширенные, странные. Смотрят на нее. Она посмотрела на себя, увидела, что на ней бриджи и льняная рубаха, мешковатая и бесформенная.
'Где я?' спросила Рив, на мгновение закрыв глаза, чувствуя легкое головокружение. Открыв их, она поняла, что физически чувствует себя лучше, чем когда-либо в течение долгого времени.
Лихорадка прошла. И я чувствую себя сильнее, полной энергии.
'Хижина лесника, в глубине Форна', - сказала Фиа.
'Безопасно', - сказал Вальд.
Джост все еще смотрел на нее с удивлением в белых глазах.
"Что случилось?" — спросила она. Он начинал ее раздражать.
'Что случилось? Ничего", — сказал Джост. Он отвел взгляд, но почти сразу же вернулся к ней. Нет, за ней.
'В чем же дело?' огрызнулась Рив.
'Ну… у тебя есть крылья', - удивленно сказал Джост.
'Не будь идиотом…' — начала Рив. Потом остановилась. Еще одно перо бесцельно опустилось на землю. Она оглянулась через плечо.
Там возвышалась дуга крыла, большая. Она, шатаясь, шагнула вперед, и крыло последовало за ней. Она повернула голову к другому плечу, там тоже было крыло.
"У меня есть крылья", — сказала она, страх и удивление смешались.
Сама не зная как, подсознательным движением, она расправила их, движение мышц, рябь перьев, и ее крылья широко распахнулись, почти заполнив комнату.
"Не здесь! Фиа засмеялась, глядя, как кастрюли и тарелки падают и разбиваются, а Рив каким-то образом с треском расправила их. Вальд и Джост вывели ее на улицу, Фиа последовала за ней, и Рив вышла на деревянное крыльцо, а вокруг них расстилалась лесная поляна. Крылья тяжело легли на спину, смещая вес и равновесие, к которым она не привыкла. Где-то неподалеку заскулили лошади, и она увидела фигуру, сидящую на пне, с луком на коленях.
Это был Бледа.
Он поднял на нее глаза и улыбнулся, и Рив показалось, что это самая естественная вещь в мире. Она улыбнулась ему в ответ.
Она нерешительно ступила босыми ногами на прохладную, мягкую траву и мох.
Затем она расправила крылья — мои крылья! — плавная пульсация мышц расширилась, и она посмотрела на себя. Ее крылья были широко раскинуты, почти так же широко, как хижина дровосека. Они были не сверкающе-белыми, как у Бен-Элима, а мягкими, приглушенно-серыми.
Рив почувствовала, как в ней пронеслась тысяча эмоций — изумление, страх, удивление, беспокойство, растерянность, мгновение слепого ужаса — и все это вокруг горя от потери мамы, которое пробилось сквозь нее, как серебряный шов сквозь камень, а затем снова вернулось к удивлению. Потому что ее крылья были великолепны. Она почувствовала, как ухмылка расплывается по ее лицу.
И тут она увидела странную вещь на поляне перед собой. Ряды каменных раковин, но миниатюрных, как будто это было захоронение мелких животных — кошек или зайцев.
Или…
В животе у нее зашевелилась тяжесть, словно змея, разматываясь, пробиралась сквозь нее.
"Что это?" — сказала она.
Это могильники твоего рода, Рив, — сказала Фиа позади нее. Кладбище детей, потомства Бен-Элима и смертных. Ты первый из своего рода, кто прожил дольше одного дня".
Рив посмотрела в сторону рядов камней — их было так много — и на ребенка на руках у Фиа.
"И это второй? спросила Рив.