Аркадий Арканов посерьезнел, и эдак раздумчиво качая головой начал произносить следующее: да, да, да… есть у меня сомнения, серьезные сомнения… да, да, да, вы понимаете…
Оглядел я зал – да, публика понимающая. Все свои. Случайных, как я – всего несколько человек.
Другой великий русский писатель, Валентин Распутин, в те годы активно участвовал в общественной жизни, и насчет него публике всё ясно, а с Виктором Астафьевым – не очень.
Однако прав оказался Аркадий Арканов!
Не обмануло его чутье.
Хотя о депутатских заседаниях времен перестройки и об одном из ее "прорабов" – Собчаке – Виктор Астафьев высказался много позже того дня, когда состоялся "концерт" у Финляндского вокзала.
Закончил читать цикл статей одного доктора исторических наук, о событиях 1917 года.
"Догнать Запад или погибнуть.
Именно реализации этой идеи была посвящена Октябрьская революция и вся конкретная деятельность Ленина на посту главы советского правительства".
Далее: "Великая победа в 1945 году – прямое наследие Октября".
Что ж, историки, правые, левые – так, или в этом духе, всегда пишут… Правда, уже не все, не всегда! Есть и призывы "различать мировоззрение Октября 1917-го и дух Мая 1945-го". Цитата из другого историка.
А Великий Октябрь, как его не пиши – с кавычками, без кавычек – это антироссийское, антигосударственное, антирусское явление! И тому тьма свидетельств, и особенно ценны наблюдения, высказывания, сделанные как бы косвенно, вскользь. Ну вот, из нашумевшей в свое время книги Нины Берберовой "Курсив мой". Сцену привожу по памяти, но за суть дела ручаюсь.
В октябрьские дни 1917-го, Нина Берберова с мамой, совершая традиционный вечерний моцион, встречают красногвардейский патруль.
– Шли бы вы, дамы, домой, – говорят им красногвардейцы.
Говорят так потому, что они "будут стрелять в русских"…
А вот еще, пожалуйста – знаменитая персона, князь Феликс Юсупов и его воспоминания.
"…На другой день Временное правительство пало. Большевики с Лениным и Троцким взяли власть. Комиссары с русскими псевдонимами заняли ключевые правительственные посты. В столице хаос неописуемый. Банды солдат и матросов ломились в дома, грабили квартиры, сплошь и рядом убивали жильцов".
«…Выйдя из прихожей, я чуть не споткнулся о тело: на мраморной ступеньке почивал вооруженный солдат. Ко мне подошел офицер и сообщил, что имеет приказ беречь и охранять дом".
"…Наконец я всё с теми же своими ангелами-хранителями, военным и штатским, поехал в Крым. И опять мы ехали с шиком в собственном купе. Тишь и благодать. Только даром я выводил на чистую воду своих скрытных попутчиков. На все мои вопросы – ни гу-гу. Но, спасибо им, в Бахчисарае наконец они вышли. Позже выяснилось, что они были масонами".
"…Несколько дней спустя с гор заявилась банда – морская кавалерия, головорезы, которых боялись даже большевики… Я вышел. Двое матросов спешились и подскочили ко мне. Лица скотские. На одном – бриллиантовый браслет, на другом – брошь, гимнастерки в крови. Они пожелали говорить со мной. Я послал всю шайку на кухню, а этих провел к себе. Ирина (жена Феликса Юсупова) посмотрела на гостей с недоумением. Я велел принести вина. Уселись вчетвером, словно поболтать дружески. Бандиты, не смущаясь, во все глаза разглядывали нас. Внезапно один спросил, правда ли, что я убил Распутина. Когда я сказал, что правда, они выпили за мое здоровье и заявили, что, коли так, бояться ни мне, ни моей семье нечего"…
И еще много чего прелюбопытнейшего в этих записках-воспоминаниях. Так что "Великий Октябрь" – только в кавычках, только в кавычках!.. Что же касается убеждений в том, что "Октябрь – глубоко национальное явление, ставшее возможным именно на русской почве" (цитирую историка) – это убеждения-заблуждения. В Советском Союзе имелась целая армия историков, философов, преподавателей истмата, диамата, политэкономии, научного атеизма – от академиков до рядовых сотрудников провинциальных вузов. И взгляды у них могли быть только одинаковые… Притом это кристально чистые и честные, образцовые советские люди, естественные атеисты, фанатики своего дела, для которых писания классиков марксизма-ленинизма – священные писания, поистине священные! Им в голову не могло прийти сомневаться в этих писаниях, а за многие годы, десятилетия, эти писания они выучили наизусть… Знавал я таких людей, и не одного, потому и пишу так. Мне их искренне жалко – как же они пережили 1991-й год?! Они ведь патриоты. Так же, как жалко и других патриотов, не коммунистов – однако понимавших: коммунистическая партия к этому времени стала стержнем государства! Вырвали стержень – и рухнуло всё: страна, экономика, армия, наука, медицина, образование, вклады на сберкнижках, пенсии – всё. До власти дорвались "демократы" – так же, как в 1917 году дорвалась ленинская партия… Комиссары с русскими псевдонимами.