Выбрать главу

— Кажется вас встречают… — заметил проводник, кивнув на запорошенное окно вагона.

На перроне толпились несколько крепких парней в черных кожаных куртках с револьверами за поясом. Небольшой грузовичок пыхтел чуть поодал, вокруг него толпились солдаты. Курили, смеялись, вяло переругивались от безделья. Епископ обещал, что его будут встречать — представители местного ЦК.

Дворкин легко выпрыгнул из вагона, игнорируя подножки, тягуче заскрипела кожа на его форменной куртке.

— Товарищ комиссар! — к нему быстрым шагом подбежал совсем юный парень, еще не начавший бриться, в его петлице алела красная гвоздика — отличительный признак посвященных. По сравнению с Дворкиным он выглядел почти ребенком. Петр осуждающе покачал головой.

— Вы, товарищ Мякин? — строго спросил он, подавая руку для рукопожатия.

— Так точно! — браво отрапортовал Мякин. — Вон, наш транспорт, — кивнул он в сторону тарахтящего грузовичка, — простите, но все, что удалось достать на данный момент… — виновато развел он руки в сторону.

— Отлично! — похвалил его Дворкин. — Нельзя терять время! У ведьмы на Аничковом мосту, покончившей жизнь самоубийством мы нашли свиток. Скорее всего она успела передать сигнал тревоги своим товаркам.

— Не извольте беспокоиться, товарищ комиссар! — Мякин семенил рядом, не поспевая за широким шагом Дворкина, позади топали строем его подчиненные. — Доходный дом по адресу Театральный переулок шесть находится под наблюдением наших лучших агентов. Доклады их по телефонной связи я слушаю каждый час. За то время, что меня там не было из здания никто не выходил и внутрь никто не входил. Окна занавешены шторами, двери закрыты, что творится в доме узнать наружным наблюдением не представляется возможным. Во дворе бродит привратник…

— Привратник? — Дворкин резко остановился. Его глаза заблестели, как у гончей, взявшей перспективный след. Лицо стало жестким, словно вырезанным из камня.

— Слуга, лакей…Он там один совмещает очень много функций. Хмурый неприветливый мужик, диковатого вида, с виду очень не общительный…

— Косматые брови, небольшого роста, крепкий с виду? — уточнил быстро Дворкин, подойдя к машине. Солдаты зашевелились. Стали запрыгивать в кузов, выбрасывая недокуренные самокрутки.

— Так точно, товарищ комиссар, — подтвердил Мякин.

— Бутус… — прошептал Петр.

— Что?

— Это Бутус — подручный Верховной ведьмы Алаиды. Если он в здании, то значит и она еще не скрылась. Надо спешить…

— Алаида Шпиц по нашим данным из здания не выходила, — подтвердил Мякин.

— По машинам! — скомандовал Дворкин, запрыгивая в кабину. Рессоры жалобно скрипнули и подсели. — У нас мало времени, товарищ Мякин. Возможно, у нас его совсем нет…

ГЛАВА 7

— Нам надо спасти браслет во что бы то ни стало. Иначе все пойдет прахом, все наши сестры будут уничтожены, — горестно закивала головой Агриппина.

— Только непонятно пока, чем нам может помочь эта девка? — Агрида зло прищурилась и кивнула в сторону притихшей Миланы.

— Агрида, вот потому-то среди обычных людей и ходят слухи о коварстве и жестокости ведьм, потому что почти все ведут себя так, как ты сейчас! — укоризненно поглядела на нее Алаида.

— Я что? Я просто спросила… — смешалась старая колдунья, потупив глаза. Слова Верховной ведьмы Ковена и для нее, несмотря на почтительный возраст были законом.

— Милана нам нужна, чтобы спасти браслет.

— Девочка, у которой способностей чуть больше, чем у обычного простолюдина поможет сохранить главный ведьминский артефакт на планете? — скептически поморщилась Агриппина, поправляя прическу.

— Этих способностей вполне хватит, чтобы поддерживать себя в столь юном состоянии еще примерно сто лет, — Алаида встала со своего места и прошлась по залу. Тихо шелестело парчовое платье, звонко перестукивали тонкие каблучки, оглушительно стучащию в полной тишине, — элексиры, примочки…Обо всем этом рсскажешь ей ты, Агриппина.

— Я? — удивилась волшебница.

— Ну а кто лучше нас всех знает, как сохранить в тайне свой истинный возраст? — хитро прищурилась глава Ковена. — Мало кто в курсе, что ты ровесница Полтавской битвы и что гетман Мазепа предал Петра не из природной склонности к измене, а из-за одной хитрой красавицы…

— Прекрати, Алаида! — взъярилась колдунья, густо покраснев. — Я была молода!

— Как и сейчас, спустя почти двести лет…