— Приветики! — поздоровалась она. Дверь автомобиля распахнулась. Мишка неловко залез в небольшой узкий салон, и только сейчас заметил, что на водительском сидении пусто. Милана смущенно улыбнулась и чмокнула сына в щеку. От чего его бледные щеки по-детски порозовели. Он смутилс яи опустил глаза вниз.
— Я думал, что ты будешь с отцом… — пробормотал он, не поднимая глаз на девочку-колдунью. Его кожа в месте поцелуя горела огнем, его еще никогда так не целовали…Так, чтобы голова кругом!
— У папы кое-какие дела образовались, пришлось воспользоваться своим способностями, — объяснила Милана, хитро улыбнувшись. Ведь Мишка впервые видел, чтоб она при нем колдовала. Ключи в замке вдруг сами собой повернулись. Двигатель сыто заурчал на холостых оборотах. А потом рычаг переключения скоростей дернулся резко вперед и они поехали. Глаза сына удивленно расширились при виде того, как пустое место лихо управляется с интенсивным харьковским движением. Руль крутился из стороны в сторону, объезжая попавшиеся на дороге препятствия. При этом, кажется, делал это в такт полившийся из динамиков лирической музыки.
— Круто… — прошептал Мишка, наблюдая, как педаль газа и сцепления то вжимаются сами собой в пол, то возвращаются в обратное положение. — А если полиция?
— Мишка, ну какой ты наивный! — рассмеялась Милана. — Неужели ты думаешь, что я этого не предусмотрела. Взгляни-ка на водительское сидение обычным зрением.
Сын напрягся, стараясь отключить свой проницательный взор, позволяющий видеть ему, как и мне, другие реальности и прорывать завесу. На сидении сидел самый настоящий мистер Николас — вполне себе реальный Миланин папа и что-то лихое напевал себе под нос. Морок был настолько реальным, что Мишка даже заметил, как на лбу у фантома выступила капелька пота. В машине было жарко, зря Эльвира Олеговна старалась, напяливая на внука три свитера и теплую байковую рубашку.
— Пустое сидение видишь только ты, а папу все остальные! — победно улыбнулась Милана.
— А кто тогда рулит… — не понял Мишка, нахмурившись.
— Не парься! Я заколдовала этот БТР еще, когда мне было пять лет! С тех пор он меня никогда не подводил.
Парню от этих слов легче не стало, и он попытался перевести разговор в другое русло.
— Куда поедем гулять? — спросил мальчишка, покусывая нижнюю губу. Уж такая у него была вредная привычка, когда он волновался, а волновался он часто, потому и губы были искусаны почти до мяса.
— У меня замечательная идея, как совместить приятное с полезным, — загадочно проговорила Милана, подсаживаясь поближе к Мишке, который неожиданно ощутил теплоту молодого крепкого тела, аромат легкого еле заметного парфюма и жар прижавшегося к его руке округлого бедра.
— Ка-какая и…идея? — стал слегка заикаться от волнения он. Голова закружилась. Дыхание участилось, а сердце казалось было готово выпрыгнуть из груди.
— Видишь ли, мой дорогой, — сладким голосом зашептала девчонка-колдунья, снизив его до шепота, — ты же знаешь кто я? Я волшебница, чародейка и меня, как колдунью связывают с нашим…ээ…сообществом определенные обязательства и традиции. Так каждый год мы проводим нечто вроде праздника…
— Шабаш, — догадливо кивнул Мишка, глядя, как за тонированным окном проплывают витрины дорогих магазинов Сумской.
— Люди его называют так…Обычные люди, — пояснила Милана.
— Такие как я… — кивнул, насупившись Мишка.
— Мы называем это праздником полной луны, а ты… — она вдруг заглянула Мишке в глаза, и парень ощутил, как ее острый внимательный взгляд пронизывает его насквозь, заглядывая в самые потаенные уголки души. От этого по пояснице побежали мурашки и стекла холодная струйка холодного пота. Впервые за всю историю их отношений, Миша понял, что Милана не простая девочка, ох какая непростая. — Ты необычный человек!
— И в чем же моя необычность? — насторожился сын.
— Ты хранитель Книги Судеб, ты можешь порвать завесу между мирами, ты сильнее, чем любой человек планеты! У тебя дар… — с придыханием добавила она, а опель расстерянно вильнул на дороге, будто потерявши управление. Позади надрывно взвизгнул клаксон. Кто-то заорал, а из проезжающей мимо машины прокричали что-то обидное пустому сидению. Мишка смутился. Его так давно не хвалили.
— Да, что во мне такого…
— Тсс! — Милана прижала к его искусанным губам свой розовый тоненький пальчик. — Ничего не говори.
Автомобиль резко набрал скорость и, игнорируя правила дорожного движения, помчался вперед, ловко лаврируя между скопившимися транспортными средствами харьковчан. Картинка за стеклом слилась в одну сплошную мазню из коричневого, белого и черных оттенков, щедро разбавленных холодным зимним солнцем. Мелькали остановки, мимолетные прохожие, машины и автобусы, но все это казалось было невыносимо далеко, в каком-то другом мире, в какой-то параллельной реальности, а здесь и сейчас были только они, запертые в малолитражке, словно в непрочной скорлупе, летящей в просторах космоса.