— Осталось совсем чуть-чуть… — прошептала Милана. Блеснув своими ярко голубыми глазами.
Тела бабушки и внука медленно и аккуратно опустились на грязный замызганный пол. Никто из них даже не пошевелился. У каждого на лице царило умиротворенное выражение, а Мишка даже улыбался.
Легко покачивая бедрами, в длинном вечернем платье, которое она успела переодеть в машине, колдунья подошла к мальчишке. Его глаза были прикрыты. Ресницы еле заметно дрожали, но он спал крепким беспробудным волшебным сном. Ей не хотелось его убивать. Еще никто кроме Рудольфа Лесса не любил ее так искренне и честно. Пожалуй, она оставит их в живых, тем более. что сделать после того как она захватит власть над Ковеном, они ничего ей уже не смогут.
Под руки подлезла Марфушка и слегка потерлась о колено, затянутое в телесную лайкру.
— Мяу… — протяжно замяучила она, намекая на то, что пора начинать. Со вздохом Милана провела ладонью по нежной, поросшей нежным светлым пушком, еще неоформившимся в настоящую мужскую щетину, Мишкиной щеке.
— Очнись! — повелительно прошептала она. Упругая молодая кожа под ее сильными пальцами немного промялась. Тело Мишки неожиданно задрожало и резко выгнулось дугой, словно в припадке. Раз, второй, третий, а потом он с шумом выдохнул воздух накопившийся в легких.
— Где я? — спросил он, осматривая помещение.
— Там где ты больше всего сейчас нужен… — Милана удовлетворенно хмыкнула и встала с корточек. — Это то самое место, крыша мира, бутусов дом, где тебе предстоит навести портал из междумирья, а потом его закрыть…
— Закрыть? — недоуменно нахмурился Мишка.
— Я же тебе говорила, что собираюсь стать главой Ковена взамен Алаиды Шпиц. Они все считали меня неумехой, бездарной волшебницей, но прошло сто лет и я многому научилась!
— Плести интриги и обманывать, в основном, — буркнул Мишка, отряхиваясь, хмуро поглядывая по сторонам. Его взгляд наткнулся на лежащую без движения Эльвиру Олеговну. Он нахмурился и показал на свою бабушку.
— А ее ты зачем прихватила с собой? — странно…но Миша не боялся. В его голове абсолютно не было страха, лишь злость и обида.
— Видишь ли, мой дорогой, Михаил…Мне пришла в голову мысль, что ты почему-то не захочешь из одного чувства бескорыстной подростковой любви мне помогать, и потому мне пришлось поломать голову, как тебя заставить делать то, что я скажу. А тут твоя бабушка сама приперлась на шабаш, как настоящий подарок судьбы. Думаю, ты же не хочешь, чтобы с ней что-то произошло? Например, она превратилась в мерзкую скользкую жабу или того хуже, не проснулась бы…
— Ты! — Мишка сжал кулаки и придвинулся к Милане, но будто уперся в крепкую, непроницаемую стену. — Если с ней что-то случится…
— То что? — усмехнулась Милана. — Что ты мне сделаешь?
— Я тебя убью…
— Да ну?! А ну-ка попробуй…
Сын рванулся еще раз, но на этот раз его ноги увязли в железобетонном поле, словно в мягком желе. Он провалился по колено, потом по пояс, а потом все вокруг застыло. Тело стянуло мертвой каменной хваткой.
— Вот видишь…Не вышло! Так что, мы сумеем договориться? — подмигнула она Мишке.
— Что с бабушкой?
— У нее обычный магический сон. Не такой как у тебя…Просто сон. Через пару часов она проснется и будет чувствовать себя отдохнувшей и счастливой, не вспомнив ни о чем, что происходило до этого.
— Ты сотрешь ей память?
— И тебе…Мне не хотелось бы, чтобы вы гонялись за мной по Харькову всей своей семейкой, горя желанием мне отомстить.
— Ты…
— Я! — согласилась Милана. — Так ты согласен?
Сын угрюмо кивнул. Милана взмахнула рукой, и камень вдруг снова превратился в желе. С трудом Мишке удалось выбраться на твердую поверхность. Ноги зудели и ныли, будто он пробежал пару километров кросса.
— Что мне надо делать?
— То, что умеете только вы с твоим отчимом Дворкиным, — пояснила колдунья. Она прошла к статуе Бутуса и указала на стену напротив. — Вот здесь необходимо открыть портал. Ковен почувствует, что двери из междумирья открылись и войдет внутрь, тогда ты захлопнешь его, а весь Ковен затеряется на Великой дороге, превратившись в частички пыли, космического мусора, в то, чем эти высокомерные ведьмы и должны стать!