— Н-нет… ни-ни за что и никогда, — заикалась я. — И… аааааа, не приближайтесь ко мне!!!
Майстра обиженно пожала плечами, погладила одно отвратительное восьмилапое чудовище.
— Но это традиция.
— Нет-нет, пожалуйста! — умоляла я, не сводя глаз с ярко-синих членистоногих. С детства боюсь их до обморока.
— Что за шум а драки нет? — полюбопытствовал мой однокурсник, входя в зал. Буквально на миг он бросил взгляд в мою сторону и задержал дыхание — но лишь на миг. Затем золотое пламя в его глаза пропало, уступив место обычному лукавому блеску.
— Нравится? — его сестра забыла про пауков, оправила мой вечерний наряд. — Я подумала, ей пойдёт сине-зелёный.
— М… да. Теперь я могу надеяться, что ты не распугаешь всех званых гостей, — ответил он, не отводя от меня взгляда. — А пауков не надо.
— Как знаешь, братец.
— Сам их будешь запугивать, я тебе не конкурентка, — огрызнулась я, отлипая от стены, к которой меня припёрли майстровы питомцы.
Дроу кивнул, не слушая меня, углубившись в свои мысли.
— Пора. Ты всё помнишь?
— Нет.
Кенррет не слишком добро оскалился.
— Только попробуй что-нибудь испортить, и всю жизнь будешь внешним видом оправдывать свою фамилию.
Продолжая обмен любезностями, мы поднялись на площадку на крыше поместья. Там нас поджидал небольшой крылатый змей — традиционный экипаж. С огромным удовольствием прошлась бы пешком, но, по этикету, на приём к Владыке все мало-мальски значимые лица должны прибывать таким варварским способом.
Кенррет взял в руки поводья, а я, погладив на всякий случай летучего змеёныша, устроилась маленьком кресле не спине клыкастого транспорта, расправила полупрозрачную невесомую ткань платья.
Ощущения полёта… вверх-вниз, вверх-вниз, в такт взмахам крыльев.
— Лаэли?
— Я.
— Распусти волосы.
— Зачем? Об этом в этикете ничего не сказано.
— Неужели так сложно сделать, что я прошу? — поинтересовался лихой наездник, не поворачиваясь и не меняя тона голоса.
Высокая зала была освещена яркими магическими огнями, заливающими отполированные до зеркального блеска стены. Внутри пола и стен, чёрных, как кожа дроу, парили серебряные, золотые и лиловые огни, разгорались и гасли, составляя причудливые созвездия-соцветия. Сиреневые аметистовые и жёлтые топазовые колонны о пола до потолка — причудливые, имитирующие сталактиты и сталагмиты. И кругом… дроу.
Девушки-дроу, красотки в минимальных платьях, с лицами, не обезображенными интеллектом.
Женщины-дроу, всё отличие которых от молодых составляли более скромные наряды и признаки мозговой деятельности в глазах.
Юнцы-дроу. Их. Впрочем, было не так много: на приёме были только те, кто был непосредственно связан с Владыкой и правительством.
Мужчины-дроу, чьи оценивающие взгляды зацепили нас ещё у порога.
Дроу.
Дроу.
Дроу…
И ПАУКИ.
Хотя, ладно, не так уж я их и боюсь. Это игра, роль, если вы меня понимаете. Девушка ОБЯЗАНА чего-то боятся, не правда ли? Решила, что буду боятся пауков — и упорно придерживаюсь этой привычки.
Куда страшнее пауков были их хозяева.
— Старший Кенррет завёл себе новую зверушку? — спросил насмешливый женский голос, когда мы с Дарм'риссом прошли мимо. Она даже не пыталась понизить тон.
Раздался смех — видимо, шутка пришлась по вкусу.
— А она ничего. Я бы тоже не отказался от такой… зверушки.
— Одолжи у Кенррета на ночь.
— Я не позволю человеку замарать твою постель, даже не думай! — зашипела чернокожая мегера.
И это — самое безобидное из того, что пришлось выслушать моему затылку. А стоило повернуться, их уста источали мёд и патоку. Гнилые — насквозь! Фальшь, маски — они носят их так долго, что уже не помнят, какие они были — настоящие!..
Alea jacta est (1). Мне нечего делать — только цеплять за руку Кенррета. Неужели он не замечает ничего?.. А, нет, заметил. Бросил обеспокоенный взгляд на мою жалкую попытку казаться равнодушной и неприступной, как Фудзи-яма, обнял за талию, защищая от слов, которые кололи больно не только сами по себе, но и потому, что для них для всех это было нормой. Ужасный мир, Дар, как ты живёшь здесь?!
ДАРМ'РИСС
Она распустила волосы. В первые минуты я не мог думать ни о чём другом, упиваясь переливами рыжих локонов, которые легли на плечи, которые гладили нежную светлую кожу землянки. Почему она так редко ходит с распущенными волосами?
Да, Майстра сумела нарядить её так, что девушка смотрелась сказочной красавицей, драгоценным алмазом в достойной оправе. Не для меня. Девчонка заставляла меня вздрагивать не когда была в вечернем платье или в весьма заманчивой короткой футболке, но когда улыбалась или доверчиво прижималась ко мне — как сейчас…
Но как она держится! Ни лишнего слова, ни жеста, ни движения мускулов!.. Что скажешь, Шэли? Эта спутница идеальна.
Не заигрывайся, малыш, — хихикнула у меня в голове та, что звалась богиней. Только не говори мне, что ты неровно дышишь к этой девочке.
А что, даже если это и так? Это не наезд, мне просто любопытно.
Нельзя, малыш. Вам — нельзя.
Нам? Кому?
Такому, как ты. Такой, как она… Твои эмоции — твои враги. Неужели ты забыл?
Я прервал контакт с Шэли'и'ксан, заинтригованный упоминанием исключительности Стрекозы.
Кстати, о птичках. То есть о насекомых.
Крылатым не место в паучьих сетях.
Кажется, Валнар сказал умную вещь — абсолютно случайно, разумеется. Девочке здесь не место. Зачем же я 'притащил' её сюда? Зачем?.. Только последняя степень отчаяния может заставить гордую магичку прятаться за моей спиной. Все эти обмолвки дроу — о, разумеется, они умолкали сразу же после моего взгляда, но девушке от этого не легче. Она едва слышно вздохнула и прикусила губу. И это всё, чем ты выразишь своё отвращение к нам?
Да, тебе, такой не по годам доверчивой, сложно понять смысл масок и лжи. Видишь, все эти парочки? Готовь поставить на кон голову, что ни один из моих соотечественников не пришёл сюда с по-настоящему любимой подругой, женой.
Да и знакомо ли нам вообще это чувство — любовь? Когда Ллос ушла, мы решили, что знакомо. Чем мы хуже других и всё такое. А толку-то?.. Конечно, случается, что некоторые тёмные эльфы, без всякого самообладания и самоконтроля, влюбляются. Посмотрите хотя бы на моего пустоголового младшего брата.
Почему, почему?!
— Дев… Лаэли, хочешь уйти?
Она вскинула голову, в глазах сверкнула жизнь.
— Ты серьёзно?
— Да. Пойдём?
— А… ты? — она заколебалась.
— Потом вернусь один.
— Нет. Тогда я тоже останусь. Ведь я ещё не видела вашего Великого и Ужасного Владыку.
Только я успел цыкнуть и слегка посереть лицом…
— Не столь уж я и ужасен, юная госпожа, — Владыка, разговаривавший с одним из министров буквально в двух шагах, приблизился, улыбаясь. Лаэли бросила на меня извиняющийся взгляд.
Ладно уж, пропадать так… к демону, никакого 'пропадать'!
— Рад видеть тебя, Дарм'рисс. Представишь свою очаровательную спутницу?
Но вы же и сами прекрасно знаете, кто она! — мысленно запротестовал я.
Да, но хочу услышать её имя ещё раз. И вслух, Дарм'рисс.
Лаэли Стрекоза. Приятно познакомиться.
От неожиданности, глядя на ошарашенное (левая бровь приподнялась на дюйм) лицо Владыки, я расхохотался (поднял уголки губ на пол-дюйма). Вот такие они, приличия.
— Владыка, позвольте представить вам мою спутницу — Лаэли из дома Стрекоз. Она обучается в Университете Магических Исскуств.
— Счастлив видеть ваши глаза, Лаэли… позволите называть вас просто по имени?
— Конечно, Владыка. Пусть своды подземелий будут… свидетелями того, как я счастлива встретить ваш… прямой взгляд.
Едва заметно споткнувшись на сложном гортанном звуке дровийского языка, девчонка выговорила вежливую формулу приветствия. Она великолепна — всё-таки.