— Если согласится.
Ларр задумчиво кивнул.
— А ты скажи, что это опасная и рискованная авантюра без шансов на успех. Тогда она точно будет не против поучаствовать.
П р и м е ч а н и я:
(1) Николас Фламель(1330–1417) — французский алхимик, которому приписывают изобретение философского камня и эликсира жизни
Глава 12
ЛАЭЛИ
Собственно, ни для кого больше не было секретом, кто наставляет мне синяки на 'тренировках': благодаря бессердечному дроу, я скоро стала одной из лучших в группе боя на скимитарах.
Так вот, о чём это я? Получив во время очередной пытки пару ободряющих тычков под рёбра, я легла на траву и отказалась вставать, даже если в паре метров разверзнется земля и полчища Хеля стройными рядами пойдут устраивать Апокалипсис. Дроу сперва пытался угрозами подвигнуть меня на продолжение урока, но не вышло. Тогда это чудовище, ни капли не уставшее, уселось на валун и стало придирчиво осматривать свои драгоценные Раоки.
— Детка, ты меня слушаешь?
— Ла-э-ли, — промычала я, не открывая глаз. — Нет, не слушаю.
Он закатил глаза — по крайней мере, я так думаю.
— Теперь слушаешь. Ты любишь балы?
— А какое тебе до этого дело?
— Не груби старшим, — нравоучительно попенял дроу. — Я хотел… при… пригласить тебя… на бал пригласить. Вот.
Бедняга, каких усилий ему стоило произнести это… Что?! На бал?!
— В чём подвох? Не… не понимаю.
— Издеваешься, что ли? — обиделся дроу. — Заикается тут.
Я присела на землю, сморщившись от боли в каких-то частях тела. Во всех, видимо. Янтарно-желтые глаза, странно смущённые, встретились с моими.
— Какие у тебя причины, Дарм'рисс?
Кажется, я впервые назвала его по имени.
Дроу заметно расслабился.
— Две. Остальные тебя не касаются.
— Я спросила не 'сколько' а 'какие'.
— Чтобы в очередной раз убедиться, что я циничная расчётливая дрянь, неспособная просто так позвать девушку на бал?
— Так девушку, а не меня. Колись, фундук.
— Ладно… Во-первых, зеркало.
— А что с ним?
Дроу пересказал, что случилось в МУМИ на маскараде после моего ухода. Побега то есть.
— Не боишься?
— А ты как думаешь? — я подмигнула тёмному эльфу. Тот почему-то вздрогнул. Я его пугаю? А он такой милый, когда нервничает — полный кавай.
— Кхм, хорошо. Вторая причина — на приёме у Владыки я должен быть с девушкой — так положено. Если со мной появишься ты, это произведет должное впечатление.
— Должное отвратительное впечатление, ага. Я человёк, если ты не забыл.
— В первую очередь, ты студентка самого престижного магического университета Иггдрасиля. Во вторую — ты красива, и в третью — умна.
— Нет бы сначала 'умна', а потом уже про внешность, — привычно заворчала я.
— Единственная для тебя возможность услышать комплимент — и то отказываешься. Так ты согласна?
Провести вечер в подземелье, в компании тёмных эльфов, которые к червям относятся с большим уважением, чем к людям?!
— Конечно!
— Хорошо. Приём завтра. Сейчас же отправимся в Рраен, чтобы подобрать тебе приличный наряд и объяснить правила поведения. И… - дроу остановился и очень серьёзно посмотрел на меня. — Спасибо.
Дроу едва дал мне время переодеться, и мы сразу отправились на Т'Эллу, родной мир Кенррета, сразу к воротам его пенатов. Каменистая дорожка, ступени… Нервничаю и паникую. Убежала бы обратно, если бы стальная хватка дроу не удерживала меня на привязи рядом с ним.
— Irhan Ilhar usstanen zhan (1)!
Ой, вперехлёст тебя растудыть через Фудзияму, я же языка не знаю.
— Не паникуй, — поморщился чёртов однокурсник. — Неужели ты не умеешь вбивать язык в амулет?
Промолчала, выразительно прожигая его взглядом.
Эльф, чертыхаясь, сбил пламя с двух дырок в серой рубашке, и навис надо мной, замышляя что-то членовредительское… Вашу покорную слугу спасли аплодисменты. Мы повернули головы, застыв в образе 'Это я, Смерть твоя' — в холле стояли четверо дроу, видимо, семейка Адамс… Кенррет, то есть. Аплодировали двое: мужчина и высокая девушка с хищно суженными глазами. Дарм'рисс раздражённо дёрнул головой, схватил мой амулет, начертил на нём знак и буркнул заклинание.
— Благодарю, мессир, — я присела в глубоком реверансе, опустив глазки в пол.
— Дарм'рисс, теперь эта… человек нас понимает?
— Да, мама, — сдержанно ответил он, заметив, как меня передёрнуло от ледяного тона её матери.
'Мама, это Света, теперь она будет жить у нас…'