О необходимости искоренять в себе всякий признак и «запах» зла говорит басня «Бочка»:
Отвратительность клеветы и доносов людей друг на друга показана в образах «Клеветника и змеи». Клеветник получает в аду первенство и почет больший, чем змея… В басне «Пожар и алмаз», мы видим, как пожар, истребляющий ценности жизни, хвалится своей яркостью и силой перед скромным алмазом, еле видным в дорожной пыли. К алмазу обращается пожар:
Точная и верная характеристика всей грубой и шумной человеческой пропаганды, терзающей людей и унижающей бессмертные ценности духа.
Басня «Дуб и трость» — тоже обличение гордыни, силы, надеющейся только на себя. Буря исторических событий то и дело вырывает «с корнем вон» в истории всякие «дубы». А тростиночка, живая душа человеческая, переживает все. Кажущаяся такой ничтожной перед всякими государственными башнями и партийными коллективами человечества, живая душа человека, как тростиночка, легко сгибающаяся во время бурь, не ломится, но все время выживает в истории, а силы, ее попирающие и порабощающие, сокрушаются и исчезают одна за другой. Слова тростиночки, обращенные к гордому дубу — «но подождем конца», — могут быть обращены и в наше время ко всякому человеческому превозношению.
Басня «Бедняк и богач» подходит к проблеме имущества во внутреннем мире человека. Жизнь и счастье души зависят не от самих материальных ценностей, а от правильного отношения к ним. Скупой богач и завистливый бедняк — одинаково и несчастны и братоубийственны.
Одной из самых философических басен можно назвать «Водолазы». Тут Крылов разрешает одну из труднейших проблем философии, — проблему гносеологии — теории познания.
Чтобы понять религиозную мудрость Крылова, вспомним еще одну его басню, — «Безбожники». В ней рассказывается об одном народе, который «к стыду земных племен» до того «в сердцах ожесточился», что противу самого неба вооружился. Буйствуя и кощунствуя, толпы этого народа стали кричать, что «суд небес и строг и бестолков», что власть небесная «спит, иль правит безрассудно». Безбожники разыгрались и решают заметать небо своими камнями и стрелами, иначе говоря своей литературой, пропагандой. Видя такой наскок воинствующего безбожия на Высшую жизнь, небожители приступают к Хозяину мира, прося его чем-либо вразумить безбожников, остеречь их, явить им какое-нибудь знамение — землетрясение или наводнение, или «каменным ударить в них дождем». Но Хозяин земли и неба говорит: «Подождем»; если эти люди не угомонятся в своем воинственном неверии «и в буйстве прекоснят, бессмертных не боясь», — то они, сами собою, «от дел своих» казнятся. Но мысль о долготерпении Божьем и о любви Божьей даже к ним не проникла в умы этих людей. Они не отступили от своего вызова небу:
«Плоды неверия — ужасно таковы», заключает Крылов.
Здесь Крылов проникает в самую глубину жизни и голос его звучит подлинным пророчеством.
27. О ТВОРЕНИИ ДОБРА
Чем спасается человек? Кроме веры, терпения и молитвы, он спасается помощью своему ближнему. Вы, может быть, скажете: «помощью своего ближнего»? — Нет, именно помощью своему ближнему. Спасает нас, всех людей, та помощь, которую мы оказываем другим.
Помощь создает высшую жизнь — прежде всего тому, кто помогает; а потом и тому, кому помогают. И все трудности жизни смягчаются той помощью, которую человек может оказать другому человеку. Вокруг каждого есть те, кому трудно жить. И вокруг тех, кому трудно жить, есть те, кому еще труднее жить. И оттого я хочу сказать слово о добре.