Это была последняя песнь русского поэта-декабриста, Кондратия Федоровича Рылеева. Вскоре свершилась его казнь. Кленовые листы больше уже не появлялись в тюремной камере его друга.
35. ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ РЫЛЕЕВА
В год 125-летия казни декабристов московский журнал «Огонек» опубликовал выдержки из неизвестной драмы Рылеева, хранившейся до 1888 г. у Шахматова, переданной в свое время для опубликования Якушкину, но, по неизвестным причинам, тогда не целиком опубликованной. В этом произведении, отражающем эпоху Богдана Хмельницкого, «Огонек» признает, что «стремясь воссоздать историческую обстановку, предшествовавшую восстанию народа, под водительством Хмельницкого, и реалистические образы украинских крестьян, Рылеев, в соответствии с исторической правдой, уделяет в этом отрывке значительное место ц е р к о в н ы м в о п р о с а м». Да, в жизнь русских людей всегда входил момент религиозный, от Киевской Руси, Литвы, Новгорода и Суздаля, чрез всю татарщину, Москву и новую эпоху, православная вера была заметным двигателем и внутренним, а часто и внешним исторических судеб страны, живою частью — и даже основой — жизни народной. Как сопрягается душа с телом и содержание с формой, так в жизни русского и украинского народа — вера Христова и Православная Церковь были всегда в истории чем-то неразрывным с народной жизнью. И, несмотря на все безбожие некоторых сынов его, в народе, выросшем на религиозном отношении к жизни, сохраняется до наших дней искание правды Божьей, тоска по ней, и любовь к ней. Своим душевным чувством народ умеет отличать тихую Божью правду — от шумных, говорливых и пустых человеческих неправд… Крестьяне в драме Рылеева, опубликованной в «Огоньке», говорят:
1- ый Малороссиянин:
Грицько:
Юрко:
2- ой Малороссиянин:
Юрко:
Эти строки показывают религиозную и писательскую чуткость Рылеева: «нет, нет, поверь, Создатель зла не хочет. Не Он, не Он, виной беде Украйны, но мы»… Религиозная сторона проявилась в Рылееве особенно после декабрьского восстания.
В своем последнем письме к жене из Петропавловской крепости, ожидая казни, Рылеев пишет: …«я ни разу не возроптал, во всё время моего заключения, и за то Дух Святый давно утешил меня! Подивись мой друг: в сию самую минуту, когда я занят только тобою и нашей малюткой, я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе. О мой друг, спасительно быть христианином!… Благодарю моего Создателя, что Он меня просветил, и что я умираю во Христе, что и дает мне спокойствие, что Отец не оставит ни тебя, ни нашей малютки. Ради Бога не предавайся отчаянию: ищи утешителя во времени. Я просил нашего священника, чтобы он посещал тебя. Слушай советы его и поручи ему молиться о душе моей… Возблагодарить его может один Бог за те благодеяния, которые он оказал мне своими беседами… Я хотел просить свидания с тобою, но раздумал, чтобы не расстроить себя. Молю Бога за тебя, за Настеньку, за бедную сестру, и буду всю ночь молиться: с рассветом будет ко мне священник, мой друг и благодетель, и причастит меня. Настеньку благословляю мысленно нерукотворным образом Спасителя и поручаю всех вас святому покровительству Живого Бога… Смогу ли я, мой друг, благодарить тебя словами? Они не выразят чувств моих: Бог тебя вознаградит за всё…