Прощай: велят одеваться: „да будет Его святая воля“.
Твой искренний друг».
А в более раннем письме, тоже из крепости, Рылеев писал жене:
«О, милая душой подруга! Ты любовью соединилась с миром физическим и временным. Христом ты должна соединиться с миром духовным, вечным, и, соединив в себе два мира, всей душой подчинить себя любовию вечности. Вот, милый друг, предназначение наше. Мы должны любовию подчинить Христу физический мир и в Нем, как в духовном мире, подчинить себя вечной любви: Богу ради Бога, по любви Христа»…
Трогательно и верно Рылеев выражает истину христианства.
Настала полночь. Священник со Святыми Дарами вышел от Кондратия Федоровича Рылеева, вышел и от Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, и от Петра Каховского, и от Михаила Бестужева-Рюмина; пастор молитвою напутствовал в вечную жизнь Павла Ивановича Пестеля.
Очевидец последних минут казненных декабристов говорит, что после прочтения полицмейстером Чихачевым приговора, Рылеев обратился к товарищам и сказал, сохраняя всё присутствие духа: «Господа, надо отдать последний долг» и с этим они пали все на колени и, глядя на небо, крестились. Рылеев один говорил, желал благоденствия России… Потом вставши, каждый из них прощался со священником, целуя крест и руку его; при том Рылеев твердым голосом сказал священнику: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души; не забудьте жены и благословите мою дочь» и — перекрестясь — взошел на эшафот.
36. О РАЕ И КРЕСТЕ
Крест не есть только страдание, но и возвышение над страданием. Одним страданием можно назвать крест разбойника, распятого по левую сторону Спасителя и роптавшего на свою муку, и отвергнувшего исцеляющую силу Христовых страданий. Но, для правого разбойника, кротко отдавшего себя силе и правде невинных страданий Христовых, крест стал началом рая… «Ныне же будешь со Мной в раю», — сказал Спаситель висевшему рядом с Ним правому разбойнику. Это значит, после исхода из этой земной страдальческой жизни. Но, из этой жизни, уверовавший разбойник начал выходить уже в самую минуту своего уверования. Это великая для него минута страданий стала уже началом его блаженства. Рай уже вселился в него в эту минуту е г о п р е б ы в а н и я с Г о с п о д о м, рай коснулся его сердца.
Те, кто знают, что такое страдание за веру, за любовь, правду и чистоту, те понимают, что их Рай на земле — в Кресте. Их страдание не состояние, но путь к настоящей жизни, ее полноте, чистоте и блаженству. Страдание — не дом, где надо жить, но дорога к настоящему Дому, где вся полнота и радость жизни. Нет этой полноты ни в чем на земле! Мир земной есть дорога, а не жилище. Человечество не найдет себе в этом мире Рая — без Креста. То, о чем мечтают ложные материалистические учители человеческие, — невозможно. Человек никогда не построит себе вечно-радостного Дома в мире, где царствует грех, болезнь и смерть. Человек всегда будет бездомен в этом мире. И это благо. Страдание его кратко, а радость может быть вечной. И никакой человек не воплотит до конца идеала своей Родины на этой земле, потому что высшая и вечная Родина каждого человека есть мир правды Христовой.
Крест есть сила Божия и власть, данная человеку на путях к Богу. Крест, в этом мире, есть, конечно, и страдание потому, что он есть смерть для греха и смерть для смерти, а человек соединил себя с грехом. Отрываясь от греха, он страдает; но это есть страдание освобождения. Мать страдает, рождая жизнь, и человеческий дух страдает, рождая Вечную жизнь.
Мы знаем в Евангелии, что для левого голгофского разбойника, роптавшего на жизнь, крест оказался только орудием страданий. Для другого же, правого, уверовавшего рабойника, Крест стал дверью в высшую жизнь и радость… «Ныне же будешь со Мною в Раю» — услышал он; и начался уже для него Рай в том, что он увидел рядом с собой Сына Божьего, имеющего ключи вечности. Рай — в вере, Рай в надежде, в возвышении духа над страданием.
Да, Рай начинается уже в этом мире. Все ученики Господа всех времен и народов свидетельствуют, что Рай для человека, устремленного к небесной правде, начинаемся уже здесь на земле.
Земля, где принял страдание Сын Человеческий, есть место наших страданий потому, что причина страдания — грех. Крест же есть горькое лекарство от страданий. Крест есть спасение от греха; искупление, вызванных грехом, страданий. На непросветленное страдание человеческое накладывается святое страдание Христово. На страдание безвыходности человеческой накладывается страдание крестное, вся трудность борьбы с грехом и злом в мире, неподчинения злу, победы над грехом.