Но Агриппа закован в свою высоту, в свой государственный престиж. «Ты не много не убеждаешь меня сделаться христианином», — отвечает он Павлу. И ответное, последнее слово апостола пред судилищем, показывает, как з а с е б я говорил апостол: «М о л и л б ы я Б о г а, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все слушающие меня сегодня, сделались такими, как я», и добавляет: «кроме сих уз». «В с е с л у ш а ю щ и е м е н я с е г о д н я»… — Сколько таких оказалось, у с л ы ш а в ш и х слова апостола во всех народах земли… Неисчислимое множество людей в истории сделалось именно т а к и м и, как апостол, в вере Христовой. Исполнилась молитва его, говорившего слова свои — не з а с е б я, а за Христа.
А царь Агриппа? Услышал ли он что-нибудь? Мы не знаем. Одно несомненно, что сердце его и жены его Вероники в какой-то степени было смягчено. Если не ожесточается сердце, от святых слов, значит оно смягчается. Слово Святое никогда не производит н е й т р а л ь н о г о д е й с т в и я.
«Отшедши в сторону говорили (царь, правитель и Вероника) между собою, что этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает.
И сказал Агриппа Фесту: можно было бы освободить сего человека» (XXVI, 31–32).
Не было ли это слово Агриппы, в тот миг, на весах Божьих, равносильным исповеданием веры во Христа?
49. СОТНИК АВГУСТОВА ПОЛКА, ЮЛИЙ
Юлий был хранителем и водителем апостола на пути в Рим. Тоже орудие Промысла Божьего, он пытался, как и многие души в мире, помешать Промыслу на своем жизненном пути. Послушавшись апостола, он не подверг бы опасности всех плывших тогда на корабле. Но присутствие Павла спасло его и всех от потопления. Узник — опять — спас тюремщика. Ангел ночью, явившись апостолу, сказал, что «Бог д а р о в а л т е б е всех плывущих с тобою». Начальник стражи был второй раз свыше «дарован» апостолу.
Христианину «дарует» Бог всех людей, с ним встречающихся. Все, с кем мы проводим время, и встречаемся, кто нам поручается и кому мы поручаемся, все они «даруются» нам Богом, для с л уж е н и я и м и с п а с е н и я и х… «Ничего не имеем, но всем обладаем».
Чем ближе к Богу человек, тем больше людей поручается, даруется ему. Апостолу дарован был весь Корабль, то есть все верующие Церкви… Не удивительно, что ему дарованы были и все плывшие с ним тогда на александрийском корабле 276 душ. Все они получили, по мере своей, «солинки» правды Божьей; и многие из них, может быть, оказались не только физически спасенными своею близостью к апостолу.
Человеколюбие сотника Юлия к Павлу (XXVII, 3) уже открывает смягченность его сердца в отношении апостола. Конечно, «кормчему и начальнику» малого корабля он еще доверял «более, нежели словам Павла» (ст. 11), знавшего тайны Небесного Кормчего жизни. Этого Кормчего Юлий не знал, и оттого много трудного пережил на своем пути.
Чрез сотника Юлия Рука Божия удержала взволнованных, во время крушения корабля, воинов от пролития крови, и апостола, и других узников. Час Божий еще не настал для них. Снова Юлий, «желавший спасти Павла», является его ангелом, помощником того Ангела Божьего (ст. 24), который ночью явился Павлу и сказал ему: «не бойся, Павел; тебе должно предстать пред Кесаря».
50. ЖИТЕЛИ ОСТРОВА
Мало интересно изыскивать, к какому племени принадлежали жители острова Мелита (Мальты), когда кораблекрушение выбросило на этот остров ап. Павла и его спутников. Достойна примечания религиозность жителей этого острова. Она проявляется двояко: во-первых, эти «иноплеменники» (XXVIII, 2) «оказали н е м а л о е ч е л о в е к о л ю б и е», по свидетельству Луки. «Они, по причине бывшего дождя и холода, разложили огонь и приняли всех нас, всех путников, выброшенных на их берег».
У костра, во время происшествия с ядовитой змеей (ст. 3–6), выявилась другая сторона религиозности этих язычников. Увидав «висящую на руке» ап. Павла змею, они говорили друг другу: «верно этот человек убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Б о ж и й не оставляет жить»… Какое ясное понятие о законе Божьего Правосудия. В своей детской вере в близость и реальность суда Божьего над человеком, во всех обстоятельствах его земной жизни, эти примитивные люди ближе к Богу, чем многие последователи современного отвлеченного христианства, отдаляющего силу Божию от земли на небо, оставляющего земле только законы природы или одинокую самость человека.