— Они совсем как дети, — вздохнул монах, пока общество хрипло исполняло маловразумительный припев. — Вот я человек образованный, учился в Глазго, в монастыре Святого Андрея, а все равно иногда сядешь так за кружечкой и, сам того не замечая, подтягивать начнешь… Грех, конечно, для служителя Божьего, да что там у Ансельма Кентерберийского сказано на сей счет? Если грешишь, то блюди хотя бы умеренность…
— Они совсем как дети, — горестно повторился отец Лабрайд и по причине огорчения неразумной паствой опустошил кружку, вмещавшую, как казалось, не меньше полубочонка. — Ничего, господин барон, приедете пожить в Мелвих, быстро привыкнете. Все привыкают. Вот тамплиеры, например, из Глазго… Рыцари ордена Храма пару лет назад основали там командорство, слышали? Вначале тоже шарахались, а потом ничего…
— Мы были знакомы с одним вашим соотечественником, — сказал Гунтер монаху. — С Дугалом из Мак-Лаудов.
— С Дугалом? — почесал в загривке святый отче. — С тем старым Дугалом, который четыре года тому спьяну утонул в Клайде, погнавшись за сбежавшей овцой? Или с другим? Вы скажите, тартан он какой носил? Сине-зеленый с красной и желтой нитью или черно-желтый?
— Черно-желтый, — утвердительно кивнул светлейший барон.
— А-а… — понятливо выдохнул Лабрайд. — Как же. Это Мак-Лауды из Льюиса или Глен-Финнана. Ну, там много разных Дугалов. Например, Дугал по прозвищу Волчий Хвост, тот, что голыми руками придушил вожака волчьей стаи, резавшей овец.
— Голыми руками? — фыркнул сэр Мишель.
— Люди рассказывают, — пожал плечами монах. — Может, и не голыми. Есть еще Дугал, сын Керра, сына Грегора — этот славен тем, что забрался без всяких веревок на отвесную гору Кован-на-Кеннент … Знаете эту легенду? Кто поднимется на вершину, обязательно станет королем Шотландии. Это Мерлин предрек лет шестьсот назад.
— И как оно? — поинтересовался Гунтер.
— Да обязательно стал бы… Уж простите за языческие суеверия, но на предсказания Мерлина есть основания надеяться. Только вот незадача — когда спускался, на радостях сверзился и хребет сломал. Какой из него король с переломанным хребтом?
— Точно, что никакой, — снисходительно согласился германец, откровенно забавлявшийся простодушными рассказами отца Лабрайда. — Нет, я имею в виду другого Дугала. Он из Глен-Финнана, это я помню. Высоченный, здоровый, как фландрский конь, лет, наверное, двадцать семь — двадцать восемь. Он недавно возглавлял охрану канцлера де Лоншана, которого удавили в конце августа.
— Лоншана удавили? — несказанно поразился монах. — Вот новости!
Гунтер понял, что сболтнул лишнего. Элеонора категорически запретила распространяться об истории с безвременной кончиной мэтра де Лоншана.
— Ну… Так говорят, — пробормотал германец, получая одновременно от сэра Мишеля чувствительный толчок локтем под ребра.
— Раз говорят, значит, правда, — философски заключил отец Лабрайд и, сбросив капюшон, взъерошил светлые стриженые волосы. Макушку святого пастыря украшала непременная, пускай и не особо тщательно выбритая тонзура. — Дела… А про вашего Дугала мне немного известно, если это тот самый. Описываете вроде похоже. Я еще мальчишкой был, послушником в монастыре Святого Андрея Первозванного. Тогда — лет десять назад это было — случился у нас мятеж против наместников Старого Гарри. Слишком много власти себе забрали… Наш король вассальную присягу-то принес, но никак не полагал, что понаедут сассенахские бароны да начнут свои порядки наводить. В горах, само собой, началась смута. Я точно не помню, если интересно — вон у Крыса спросите. Он бард, все знает. Крыс, а ну иди сюда!