Я с силой оттолкнула его, но парень крепко уцепился за рукав. Попробовала вырвать руку — бесполезно. Надо же было так попасть. И кричать бессмысленно. Через музыку никто не услышит.
Запаниковав, я попыталась вылезти из кофты, тогда он наконец отпустил и удивленно приподнял одну бровь.
— Ты чего?
По его недоумевающему виду можно было подумать, будто целоваться с незнакомым человеком — в порядке вещей.
— У вас тут потоп. А у нас обои в коридоре уже мокрые, — срывающимся голосом пролепетала я, отскочив на безопасное расстояние.
Парень выглянул за бортик ванной и посмотрел на залитый пол:
— Заснул, наверное.
— Если вы нас зальёте, придется оплачивать.
— Плевать, — он небрежно отмахнулся. — А ты кто? Соседка что ли?
Я кивнула.
— Ну, извини, — он рассмеялся, вытирая мокрое лицо ладонью. — Думал, кто-то из гостей.
Улыбка у него оказалась широкая, белозубая и жизнерадостная.
Стараясь не опираться на руку, где был надет бандаж, он неуклюже вылез из ванной. Вода ручьями стекала с его волос и джинсов.
— Там в дальней комнате в шкафу возьми простыни, — он сдернул с батареи махровое полотенце и стал вытирать голову здоровой рукой. — Любые. И штаны мне принеси. Серые спортивные. На балконе висят.
У него были резко очерченные ключицы, крупный кадык, острые плечи и большие ладони с длинными пальцами. На открытом плече и в районе груди подрагивали вполне заметные мышцы.
Парень оторвал полотенце от лица и, сообразив, что я разглядываю его, вопросительно уставился в ответ. В следующий же момент я выскочила из ванной.
На полу плавали тапочки, зонтик, пробка от шампанского, жестяная банка из-под пива и рекламные буклеты. Декоративные подвесные полки в коридоре были заставлены грязными стаканами и бокалами с недопитым вином. Широкая поверхность зеркала зацелована губной помадой различных цветов. Посреди гостиной стоял неубранный стол с тарелками, бутылками и остатками еды. Край толстого ковра на полу уже пропитался водой.
Стоило отворить дверь в дальнюю комнату, как в лицо тут же ударил порыв холодного промозглого воздуха. Балкон был распахнут настежь, и вещи на бельевой веревке отчаянно рвались в непроглядную ночь.
Длинные голубые шторы хлопали и надувались, как паруса. Леденящий ветер тут же проник в глубокий вырез майки, грудь покрылась мурашками, мокрые ноги вмиг заледенели.
На широкой, застеленной шелковым покрывалом кровати валялся ворох одежды, стеклянная пепельница на тумбочке была забита окурками и фантиками, в кресле осталась чья-то красная зажигалка.
Однако внутри большого, во всю стену шкафа-купе царил идеальный порядок. Полотенца нашлись на средних полках, безупречно выглаженные и сложенные по цвету. Простыни чуть выше. Из шкафа пахло лавандой и сиренью. Я вытащила стопку банных полотенец и несколько простыней, а когда вспомнила про штаны и подошла к балкону, за моей спиной кто-то произнес:
— Сколько времени?
Тихий, едва различимый голос. Оглянулась — никого. Быстро сдернула штаны с веревки, захлопнула дверь и только развернулась к выходу, как громкий шорох заставил присмотреться к тёмному углу между кроватью и шторой. Там что-то копошилось.
Послышался глухой сдавленный стон, и на голубом покрывале появилась рука.
— Сколько времени? — повторил голос так тихо, что я скорее догадалась, чем расслышала, потому что музыка продолжала играть.
— Двенадцать. Может, больше.
Наконец, после непродолжительной войны со шторой, из-под неё выбрался светлоголовый заспанный парнишка в длинной футболке и широких штанах.
На раскрасневшейся щеке отпечатался след ото сна, русые, чуть рыжеватые пряди прилипли ко лбу. Глаза щурились на свету.
— Где все?
— Не знаю. Я соседка снизу. У нас потоп.
Он бросил взгляд на мои босые ноги.
— Носки лучше снять, — посоветовала я, и он кивнул.
Покрепче прижав к себе полотенца, чтобы не рассыпались, я поспешила назад в ванную. Парнишка последовал за мной, но сделав пару шагов, тут же ойкнул.
— Я же предупреждала.
— Угу, — смущенно буркнул он и, облокотившись о косяк, принялся стаскивать промокшие носки.
Я кинула ему под ноги несколько полотенец, но они, опустившись на воду, как осенние листы, остались плавать, медленно намокая.