— Какого хрена я прусь со всеми вами, если я единственный, кому не стоит бояться открытия врат?
Сандаун хлопнул его по плечу.
— Потому что ты достойный парень, Ник. И мы это ценим.
Ник фыркнул с насмешкой.
— Ты такой говнюк, Ковбой, недаром носишь только говноступы.
На губах Сандауна заиграла плутовская улыбка.
— Люблю я свои ковбойские сапоги. Моя женщина утверждает, что в них я неотразим.
— Хе… — протянул Ник с усмешкой. — Мне следовало уговорить Энди прикупить тебе колючие шерстяные кальсоны, когда я был Оруженосцем.
Катери перестала извиваться, услышав незнакомый термин… по крайней мере, в том ключе, в котором они его использовали.
— А кто такие Оруженосцы?
— Люди, помогающие Темным охотникам, — ответил Сандаун. — Как ты уже поняла, моим был Энди.
У нее сердце ушло в пятки.
— Был? Что с ним случилось?
— Ничего, козявка женился пару месяцев назад и… ну, я хотел бы сказать — переехал от меня. Но это несбыточная мечта. Что бы я ни делал, мне не удается его выселить, но я стараюсь. К счастью, дом настолько большой, что мы редко встречаемся, только если он заскакивает поесть или выпить кофе, совершая набег посреди ночи на мой шкаф или холодильник.
— Насколько у тебя большой дом?
— Не спрашивай, — сказали в один голос трое мужчин, кроме Джесса.
«Ладненько, вот теперь я точно должна узнать».
— Насколько он огромен?
Сандаун хохотнул.
— Шестьдесят тысяч. Плюс-минус пару квадратов.
— Ты имел в виду шесть тысяч?
— Нет, — ответил Саша. — Шестьдесят. В его дворе можно посадить семьсот сорок семь самолетов.
Она смотрела на них с изумлением.
— Где ты живешь?
— В Вегасе.
Ничего себе… Катери даже думать не хотела, сколько стоит такое жилье в Лас-Вегасе.
— Вы распалили мое любопытство. Сколько зарабатывают Темные охотники?
Ник рассмеялся.
— Давай я тебе намекну. Видишь те сапоги, которыми так гордится Джесс? Они стоят пять штук.
Это еще сильней сбило ее с толку.
— Тогда почему у Рэна такой маленький дом?
Мебель была удобной, но без излишеств. Скудная обстановка напоминала ей товары из ИКЕА.
— Ему не нужно место для лошадей.
Ответ Джесса казался чересчур простым.
Но ответ Ника стал исчерпывающим.
— Рэну много не нужно. На самом деле, он хотел еще меньше. Большую часть заработка он жертвует на благотворительность. Проклятье, у него даже нет Оруженосца. И никогда не было.
— Почему?
— Он стал Темным охотником до появления Оруженосцев. Некоторые, — Ник покосился на Джесса, — в отличие от других, — он перевел взгляд на Кабесу, — терпеть не могут людей. У меня такое чувство, что Рэн относится к последней категории.
«Нет. Никто бы не пожертвовал большую часть своих денег, испытывая ненависть к человечеству. Но учитывая его прошлое, вполне логично, что Рэн не хотел, чтобы рядом с ним находился кто-либо».
Ник повернулся в сторону Джесса.
— Для справки, Сандаун больше не Темный охотник.
Это заявление больше всего удивило Катери.
— Я не знала, что можно покинуть службу.
Джесс поцокал языком.
— Это не так-то легко. Ни капельки. Но в любом случае, некоторым из нас удалось соскочить с крючка.
Ник замер как вкопанный, а когда он заговорил, его каджунский акцент стал ощутимым как протяжное южное произношение Джесса.
— Не легко? Ковбой, ты мне лучше об этом не говори. Именно мне пришлось идти к Артемиде и забирать твою душу. И в процессе Эбби пришлось рисковать твоей бестолковой задницей. Так что возвращение тебе души никак нельзя назвать беззаботной прогулкой на Марди Гра. Поверь мне, cher.
Сандаун почесал затылок.
— Ну вот, опять двадцать пять. Обычно все так и происходит. Лично я собирался дальше оставаться Охотником, но они не могут иметь детей, а раз мы захотели ребеночка…
— Не могут?.. — спросила Катери.
— Нет, — ответили мужчины в унисон.
«Они так долго репетировали?»
С другой стороны, это сняло с повестки дня один повод для беспокойств. Рэн не бросил ее беременной.
Она мягко потянула Ника за куртку.
— Ты можешь меня опустить. Я успокоилась.
С недоверчивым выражением лица он послушался и поставил ее перед собой.
— Не забывай, cher. Я не напрягаясь поймаю тебя. Так что больше не пытайся бежать за Рэном, рискуя собственной шкурой. По крайней мере, пока календарь не перезагрузится. Потом включай дурочку сколько влезет, я не буду тебе мешать.
Она пропустила его слова мимо ушей и вернулась к тому, что действительно имело для нее значение.