— Держите его, — зарычал Койот одному из нападавших.
Рэна схватили за руки и ноги, а третий прижал геркулесову ногу в промежность, чтобы предотвратить какие-либо попытки к сопротивлению. Лысый ублюдок прижал достаточно, чтобы Рэн чувствовал боль, при этом, не нанося реального вреда.
Пока.
«Пусть боги помогут моему хозяйству, если подонок чихнет».
Тяжело дыша, Рэн посмотрел на Койота с военной дубиной в руках.
«Вот черт!..
Ублюдок собирается отрезать мне голову.
О да, меня это убьет.
Но, по крайней мере, это будет быстро».
Койот скривился в ехидной улыбке.
— И где твоя напыщенная речь с самим собой?
Рэн рассмеялся, а потом облизнул избитые в кровь губы.
— Это «монолог», дебил. И ты еще называл меня идиотом? Теперь я глубоко оскорблен.
Койот угрожающе прищурился.
— Отлично. Пой свой реквием.
Рэн расхохотался еще громче, кашляя кровью, а потом выругался, когда подонок сильней надавил ботинком на член.
Прерывисто дыша, Рэн глянул на брата.
— Я едва могу говорить, какое там петь. И в последний раз, когда я проверял, мы не были католиками, так что ни о каком отпевании не может быть и речи. Блин, брат. Купи словарь. Или еще лучше убей меня. Я не в силах больше терпеть это издевательство над английским языком.
Самый крупный из противников схватил Рэна за подбородок и поднял максимально высоко, чтобы Койот одним точным ударом снес брату голову. Снедаемый болью Рэн глянул на сжатую челюсть гавнюка.
— Так и знал, что мне стоило убить вас подонков вместо того, чтоб сажать на цепь. Какой урок я извлек из милосердия?
Хотя Рэн знал о безнадежности затеи, но все же попытался вырваться.
Закрыв глаза, он постарался отстраниться от боли и вспомнить, когда Катери впервые ему улыбнулась. Первый раз прижалась губами к его коже и назвала малышом.
Койот прижал зазубренный край обсидиана к его горлу, слегка прорезая кожу.
– À bientôt, mon frère[58].
Он занес дубину для смертельного удара.
«Я люблю тебя Катери. Пусть боги всегда присматривают за тобой, и спасибо за лучшее, что было ведомо мне в этом мире. Если бы я только мог увидеть тебя в последний раз…»
В следующую секунду Койот отлетел к стене рядом с Рэном, а тот урод, который удерживал его за подбородок, валялся на полу без сознания. Пытаясь прочистить горло, Рэн зашелся кашлем, повернулся и увидел Кабесу, схлестнувшегося с Чаку не на жизнь, а на смерть.
— Как там твоя женушка, Кукулькан? — сказал Чаку с издевкой.
Судя по гневу и бешеному выпаду Кабесы, Рэн готов был поспорить, что Чаку приложил руку к ее смерти.
И будем надеяться, что это единственное страшное, что он с ней проделал.
Опершись ладонями о глиняный пол, Рэн с горем пополам встал. Один из противников, удерживающих его правую руку, сломал ему кость.
«Чудненько, что я мог почувствовать…»
Прежде, чем он смог закончить мысль, четверо накинулись на него.
— Нам не нужен Чаку или Койот, чтобы покончить с тобой.
Стоило одному из верзил дотянуться до дубинки Койота, как по комнате пронесся яростный взрыв, сбивший всех с ног.
«Черт, я снова на полу. Меня уже тошнит от этого вида».
Сначала Рэн не знал, кто пожаловал на вечеринку, сбив их всех с ног, пока не увидел Эша, схватившего за горло и впечатавшего в стену одного из Стражей врат.
«Скажи больно, puta? Эш, еще разочек швырни его об стену».
Рэн бы сказал это вслух, но державший его подонок сломал ему челюсть.
Эш обошел семерых, не обращая внимания на дерущихся Чаку и Кабесу. Серебристые глаза заволокло яростью. Обнажив клыки, Эш зарычал на Стражей.
— Вы поклялись защищать невинных.
Самый высокий решил подавить Эша своими размерами. Это могло бы сработать, учитывая, что он был выше Эша на пару сантиметров. Но в военных ботинках рост Ашерона переваливал за два метра двадцать сантиметров. Тяжеловато напугать человека с такими размерами. А учитывая божественные силы и свирепые боевые навыки…
«Продолжай скулить и пыжиться. Эш наверняка сочтет это забавным».
Лысый урод махнул в сторону Койота, отвечая Ашерону:
— Мы должны услугу нашему освободителю. И всего лишь платим по счетам.
Эш покачал головой.
— Ах, теперь я понял свою ошибку. Ваши долговые обязательства прошлись катком по человеку, который для меня как брат. И мне совсем не нравится, что вы скопом накинулись и избили его до полусмерти, хотя я знаю, что один на один вы бы обломали себе все зубы… Как насчет, уровнять счет на этом крохотном ринге?