Чу Ко Ла Та согласно кивнул.
— И это то, чего я опасаюсь больше всего. Гигау[1] уже должна была связаться со мной. Если она не выйдет на связь… — Его разочарование было ощутимым. — Я даже не знаю, кто она в этой жизни.
Рэн тоже не знал. Для того, чтобы оградить Хранительницу от хищников, которые убьют ее при первом же удобном случае, Духи никогда не позволяли Стражам узнать личность женщины, пока в этом не возникала необходимость. Учитывая, что Стражи бессмертны, а Хранительница нет. Человеческое дитя, которой от матери к дочери передавался святой камень с историей об их священном долге. Каждый раз, когда приходило время Сброса, Хранительница являлась во сне Чу Ко Ла Та, чтобы он узнал, кто она.
Оставшиеся в живых двое из четырех Стражей, Чу и брат Рэна — Койот, были единственными, кто мог помочь Хранительнице перезапустить календарь и удержать врата закрытыми.
Один Страж будет защищать её.
А его брат собирается убить.
Рэн, который был Стражем, пока брат не украл его место, теперь находился между ними. Хотя он будет изо всех сил сражаться бок о бок с Чу Ко Ла Та, Рэн не был уверен, что сможет схлестнуться с собственным братом. Пускай в его сердце жила жгучая ненависть к Койоту, оставившая горький осадок, но оно скрывало столь глубокое чувство вины, что Рэн даже не злился за похищение и пытки, которые ему организовал брат в прошлом году.
Как он мог, когда причинил Койоту куда больше вреда?
Предательство никогда не проходит бесследно. Когда оно исходит от незнакомого человека, оно отвратительно, от друзей — болезненно, но от семьи…
Разъедает как кислота.
Рэн хлопнул Чу Ко Ла Та по спине.
— Давай глянем на ситуацию с позитивной точки зрения. По крайней мере, никто не раскрыл Ани-Кутани[2].
— Это пока, мой дорогой мальчик. Но помни, осталось еще одиннадцать дней. Из-за одного дерьмового момента могут пойти прахом все наши усилия по защите этого мира, и нет ничего более опасного, чем идиот на задании.
Рэн фыркнул от такого оптимизма.
— Конечно, есть, Чу.
— И что же?
— Другой кретин с доступом в Интернет и шестью банками «Ред Булл».
Но если серьезно, Чу Ко Ла Та прав. Если кто-нибудь откроет каменную печать, хранившую собратьев Рэна в заключении, когда наступит Время Безвременья или как его еще называли Время вне времени…
Он реально возьмет больничный.
Найдет дыру и спрячется.
При одной мысли об их возвращении желудок сжался, а по рукам побежали мурашки, словно подсознание предупреждало его, что уже поздно думать о бегстве.
«Такое чувство, будто печать уже сломана.
Прекрати. Это ветер.
Просто ветер.
Но вопрос вот в чем. Этот ветер с пустыни? Или от освобождения Ани-Кутани?»
ГЛАВА 2
10 декабря 2012 год
Таскалуса, штат Алабама
04:00
Катери Авани вздрогнула, охваченная мучительными сновидениями.
В них она снова стала маленькой девочкой. Она сидела в бабушкином доме и играла с куклами. Бабуля сделала их из кукурузы, растущей в огороде, для нее и кузины Саншайн Раннинвулф. Двенадцатилетняя Катери провела маленькой ручкой по черным кукурузно-шелковистым волосам воина. Она не знала почему, но всегда так поступала, прежде чем взять игрушку.
Бабушка сидела с ней рядом за старомодным кухонным столом из красного дерева и лущила горох, как вдруг заговорила с Катери самым нежным голосом, от которого девочка чувствовала себя всегда в полной безопасности.
— Знаешь, Тери, люди часто говорят, что любовь к деньгам — корень всего зла. Но они ошибаются. — Она бросила стручки и стебельки гороха в компостную корзину у ног. — Зло творилось задолго до появления денег и денежной системы в целом.
Не понимая, отчего бабушка об этом заговорила, Катери приподняла бровь от столь серьезного тона.
Белоснежные волосы бабушки были заплетены в косу и уложены вокруг головы замысловатой спиралью, которую Катери часто пыталась сделать себе сама. Но ее волосы всегда оказывались в беспорядке, а от любого резкого движения косы распадались.
Поправив очки, бабушка положила еще неочищенных стручков из плетенной соломенной корзины на столе в железную кастрюлю, которая стояла у нее на коленях. Указав на Катери одним из длинных стручков, она посмотрела на внучку золотистыми глазами, в которых по-прежнему плескалась сильная энергетика знахарки.
— Прислушайся к моему предостережению, дитя. Деньги и жадность не губят человечность, и, безусловно, не они портят жизнь отдельным личностям. Нас губит гораздо более страшная вещь. Это всего лишь симптомы истинной болезни, способной уничтожить нас изнутри.
1
Гигау (Ghighau или Ghigau с языка племени чероки «женщина-война», «избранная женщина») — в культуре племени чероки титул, который давался особенной женщине, внесшей существенный вклад в сообщество клана или за большой героизм на поле брани. Титул являлся очень большой честью и ответственностью на всю жизнь. Чероки считали, что Великий Дух часто говорил через Гигау.
2
Ани-Кутани