– Бабуля, как я узнаю, что люблю кого-то столь же сильно, как ты дедушку?
– Ох, дитя, – сказала она, зачесывая назад волосы с лица Катери. – Я тебе объясню просто. Когда ты поймешь, что готова без раздумий и колебаний пожертвовать жизнью ради этого человека. Или когда на часах пять вечера, а он не пришел, хотя обещал, и ты в панике едва дышишь от страха, что он никогда снова не переступит порог. Когда сама мысль о погребении и похоронах убивает тебя. И самое главное, услышав хорошую или плохую новость – он первый, с кем ты хочешь ее разделить. Именно тогда, дитя, ты поймешь, что это любовь. Без сомнений.
Катери никогда до конца не могла понять объяснение бабушки. Нет, пока не заглянула в бездонно синие глаза, которые выжгли одно мужское имя в сердце и в душе, заставив понять, что ее идеальная и счастливая жизнь без него совершенно пуста.
Рэн.
И если она не запечатает врата, то томящиеся за ними ужасы придут за ее любимым.
Катери надеялась, что не пожалеет о своей глупой затее, когда направилась к пещере. Она думала, что побежала сама, пока Ник не схватил ее, прежде чем огненный шар взорвался рядом.
Отрезая путь к отступлению, их окружили еще больше демонов.
Вот черт! Попытка была бесполезной. Она просто вытащила их из укрытия на открытую местность, чтобы погибнуть.
«Простите».
– Помощь нужна?
Ее сердце гулко забилось, когда рядом раздался глубокий знакомый голос Рэна.
– Ты здесь!
– А где же мне еще быть? – Рэн нахмурился, заметив, в каком безумии они по уши погрязли. – Почему атака столь яростна?
Ник глянул на него с деланным изумлением.
– Ой, даже не знаю. Но мы реально этим наслаждаемся. У страха такой чудесный романтический аромат. Из него стоит сделать туалетную воду и дезодорант. Гадкий парфюм. Просто остановись на минутку и наслаждайся.
Хотя он мог довести до белого каления, все же на Ника находили приступы колких шуточек.
Кабеса откашлялся, появившись рядом с Джессом.
– Народ, у нас осталось всего пять минут. А потом все станет намного хуже.
Рэн протянул Катери руку.
– Готова?
– Целиком и полностью.
Она обхватила своей холодной рукой его горячую ладонь, и по спине побежали мурашки. Его сила потрясала. И если ей суждено умереть этой ночью, то нет большей радости, чем любоваться им в последние минуты жизни.
Рэн с легкостью переместился в пещеру. Проведя здесь столетия, он знал каждый сантиметр этой долины как свои пять пальцев, и ему было точно известно, в какой пещере необходимая для сброса стенопись.
Но внутри оказалось так темно, что Катери ничего не увидела. Даже собственной руки.
Рэн с помощью огненных шаров поджег настенные факелы, развешенные в сантиметрах шестидесяти друг от друга. Глиняные стены были украшены тысячами доисторических глифов. Таких красивых. Фернандо сдурел бы от радости изучить что-то столь древнее.
– Гром-птица здесь.
Рэн привел ее к другой стороне пещеры с почти плоской стеной, полностью исписанной красочной стенописью, рассказывающей полную историю того, как мир впервые был спасен первой Икскиб, когда она победила разгневанного бога.
Он показывал, как Ахау Кин одарил ее Киничи.
Но Катери не видела того, что они искали, а время бежало слишком быстро. У них остались считанные секунды, прежде чем врата распахнутся.
– Куда вставлять Киничи?
Рэн указал на потолок, где над картиной возвышался гигантский громовержец. И кроме него там парила колибри. Нельзя было точно сказать, громовержец летел следом или преследовал крошечную птицу. Были ли они врагами или друзьями? С уверенностью сказать невозможно. Но колибри находилась прямо между открытым клювом гром-птицы.
Катери хотелось разрыдаться от отчаяния.
– Ну, разве это не полный отстой? Насколько у меня должны быть длинные руки, чтобы дотянуться? Ты же не прихватил радиоактивные изотопы, которые я могу выпить и быстро мутировать, угадала?
Такой номер всегда прокатывал в кино.
И есть еще одна серьезная проблема.
– Куда именно я должна вставить камень?
Стена была абсолютно гладкой без единой щелочки или выемки.
– Не волнуйся, мы найдем.
«Гляньте, кто отыскал в завалах свой оптимизм. Как раз вовремя, приятель».
Рэн направился к ней, но неожиданно раздался сильный взрыв, сбивший его с ног.
Действуя инстинктивно, Катери вставила стрелу и, натянув тетиву, повернулась к врагу. Но увидев мишень, замерла.
Нет… это невозможно.
«Какого хрена?»
Катери глазам своим не могла поверить. Это сон. Бред. Конкретная галлюцинация.
Или что-то типа того.
Она опустила лук.
– Энрике?
– Si, доктор Авани.
В полном замешательстве она попыталась разобраться с ситуацией, а он подобрался ближе к ней.
– Что ты здесь делаешь?
Он холодно улыбнулся.
– Понятное дело, пришел, чтобы увидеться с тобой.
«Понятное дело?»
– Не понимаю. Как ты узнал, что я здесь?
– Веном, – просто сказал он. – Я захватил его, когда он напал на Чаку в лаборатории... Я не был настолько заморожен, как вы с Кабесой думали. И готов плюнуть в глаза всем так называемым экспертам, утверждающим, что пытки не срабатывают на людях. По-моему, они не знают, как правильно пытать. Лично меня этот метод никогда не подводил.
У нее секунда ушла, чтобы понять о ком шла речь.
Рэн двинулся к ней, но Энрике взрывом откинул его к противоположной стене.
– Если хочешь, чтобы она дышала, не двигайся.
Часы Катери начали пищать, предупреждая об обратном отсчете. Ей придется пройти мимо Энрике. Сию секунду!
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Отдай мне свой камень и получишь камень своего хахаля.
Она посмотрела на Рэна, все еще не уверенная, не сон ли это.
– Не делай этого, Катери, – твердо сказал Рэн. – Это не человек. Что бы он ни делал, не отдавай ему камня.
Она покачала головой.
– Он мой аспирант.
Энрике рассмеялся.
– Вроде да, а вроде и нет. Энрике был твоим ассистентом. Но фактически я был твоим пленником, доктор Авани. Пока Чаку неосознанно не освободил меня.
«Бред какой-то».
Она сердито глянула на Рэна.
– Ты сказал, он не человек, что ты имел в виду?
Энрике зашипел.
– Глупая puta. Я говорил тебе... Я пеучен. Ты вернулась с моей cárcel[64] из твоих первых раскопок с Фернандо и собиралась проверить ее. Из-за этих тестов мне удалось вырваться из cárcel. Но я не смог сбежать из чертового университетского городка. Даже после того, как овладел телом твоего ассистента. Его прабабка была реально мощной. И я наслаждался, поглощая его душу. Но я закончил. И теперь хочу забрать то, зачем пришел.
Он потянулся к ней.
Рэн ударной волной оттолкнул его прочь.
– Не смей ее трогать!
Энрике атаковал Рэна, выстрелив чем-то прямо в грудь. Неизвестная штука раскололась на куски.
Рэн закричал от боли, а Катери завопила от ярости. По стону любимого она поняла, насколько велика боль.
Он никогда так не кричал.
Катери попыталась дотянуться до Рэна, но Энрике помешал ей.
– Дай мне el piedra[65]! Сейчас же!
За жизнь Рэна она готова была отдать ему все что угодно. Но она не настолько тупа, чтобы хоть на минуту поверить, будто демон позволит им уйти отсюда живыми.
«Думай, Катери, думай…»
Энрике двинулся к Рэну с твердым намерением убить его.
В секунду, когда она поняла, что потеряет Рэна навсегда, Катери почувствовала это. Внутри все стянуло в узел. Крошечный укол в дамбу, на которую нахлынул сильный поток, сметая препятствие со своего пути. Комнату озарило ярким светом, струящимся из ее тела. Свет пронзил Энрике. Закричав от боли, тот отскочил, намереваясь дотянуться до Рэна.
Но стоило демону приблизиться к Рэну, как свет снова поразил Энрике.
Его лицо изменилось в уродливую демоническую маску. Энрике попытался дотянуться до Катери. Свет становился все ярче, пока не взорвал демона на тысячу кусочков.