Пройдя этот путь днем, ориентироваться Никите стало проще, да еще активировав умение «ночного зрения», не было никакого риска заблудиться в скудном ельнике, поросшем на склоне гривы. Только нужно ли оно ему, если и так Алтарь притягивал невидимым магнитом?
Перед входом в храм по-прежнему горел огонь в жаровнях. Ровное пламя освещало площадку, бросая блики на застывшие изломы скалистого холма, дверь была закрыта. Одинокая долговязая фигура в плаще неподвижно застыла меж двух огней, опираясь на массивный посох. Никита сразу решил, что жрец ждал именно его. Намеренно громко ступая по каменистой крошке, он подошел поближе, выйдя из чернильной темноты.
— Все-таки не утерпел, пришел, — усмехнулся жрец, поднимая голову.
По голосу Никита узнал его. Это был один из хранителей, ждавших его и Олега перед Алтарем, напарник того, со шрамом.
— У меня много вопросов, — пояснил причину своего появления Никита.
— Зайдем в храм, — позвал его жрец. — Я долго ждал тебя, продрог.
— Могли бы закрыться «теплой завесой».
— Пустое, — отмахнулся старик, — не стоит черпать силу Алатырь-камня на подобные излишества. Никто не запрещает, конечно, но злоупотребляя его ресурсы бесконечно, мы можем его уничтожить своими руками.
Никита вошел следом за жрецом в зал, освещенный десятком крохотных магических светильников, висящих под сводом, отчего скудный тепло-желтый свет разливался по всему помещению, не оставляя резких теней. Оглядевшись в поисках остальных служителей Алтаря, Никита никого не обнаружил. Возможно, они сейчас находились в какой-нибудь жилой каморке, умело скрытой от посторонних глаз, но как не старался волхв найти потайную дверь, кроме голых каменных стен ничего не нашел.
— Зря пытаешься, — по-доброму усмехнулся жрец, подойдя к Небесному камню. Он положил руку на гладкую поверхность, погладил ее словно домашнюю кошку. — Нет здесь никого. У каждого своя ночь стражи. Сегодня здесь я.
— Врата, — догадался Никита, встав напротив, и почему-то тоже захотел прикоснуться к Алтарю. Он отозвался, шутливо толкнув волхва в грудь теплой волной. — Вы приходите и уходите через портал. Может, вы живете в ином мире?
— Догадлив не по годам, — старик откинул капюшон, давая возможность Никите разглядеть его.
— Странное ощущение, — откликнулся Никита, всматриваясь в скуластое, с глубоко запавшими глазами, лицо. — Мне показалось, что вы похожи друг на друга. Разве что ваш напарник, который со шрамом…
— Его зовут Прокудой, — снова усмехнулся жрец. — Согласен, не самое благозвучное имя для человека, посвятившего всю свою жизнь служению Храму.
— А как вас?
— Хвалимир мое имя. Встречавший вас брат — Воята. Он отвечает за безопасность Алтаря, вроде монашеской службы безопасности, как сейчас модно говорить… Так что тебя заставило встать среди ночи и прийти сюда, а не отдыхать после празднества?
Никита вдруг осознал, что не знает, какой именно вопрос для него важен. Казалось, все разложено по полочкам, как у подготовленного к интервью журналиста, ан нет — все вылетело из головы.
— Почему именно меня прадед готовил к роли Князя Ордена гипербореев? — задумчиво произнес молодой волхв. — В Мезени много достойных людей, готовых взять на себя ответственность. Но все они ждали моего появления столько лет! Показалось, с большим облегчением перекинули весь груз проблем на чужие плечи.
— Тебя это удивляет?
— Скорее расстраивает. Оказывается, здесь все как в обычных государственных структурах. Есть тот, кто без колебаний возьмется расчищать завалы. На него и надежда…
Хвалимир не торопился с ответом; его рука замерла, перестав оглаживать камень.
— Когда сюда ехал — видел засеки? — поинтересовался жрец.
— Да. Неужели в такой глуши была опасность нападения?
— Еще какая! Храм всегда был готов к обороне, но самая тяжелая пора наступила, когда ушкуйники рванули из Новгорода в эти края. Многие оказались обычными проходимцами и любителями наживы. Но среди них были люди, сознательно искавшие Алтарь. Они спелись с британцами, и на их деньги организовывали экспедиции. Тогда удалось отбиться. После смерти Петра Алексеевича, когда русский престол занял Александр Меньшиков, началась серьезная смута. Север не желал видеть его в роли самодержца, ибо считал проходимцем и лакеем царским. Что, конечно же, далеко от истины. Многие стали жертвами такого навета, сознательно введенные в заблуждение хитростью и лукавством врагов Руси… Поэтому Новохолмогорск, Мезень, Печора превратились в один бурлящий котел. Сюда уходили несогласные с политикой крепнущего императорского клана. Бунташный век много накипи поднял на поверхность. В мутной водице и зашевелились западные структуры вроде папской магической инквизиции, а с ними и британская Корона стала активно искать предателей в боярских кругах.