При этом он ссылался на эрланскую практику и был очень удивлен, когда рейнджеры Сабурова ближайшей ночью спустились на планету и вломились в первый попавшийся книжный магазин. Топографических карт там, правда, не было, но на первый случай хватило и географических.
А чтобы в дальнейшем не возиться с картами, они через несколько дней утащили прямо с городской улицы главного картографа Закатного военного округа полковника Динисау вместе с шофером. Шофер был не нужен, но его забрали с собой для маскировки, а машину утопили в море неподалеку от порта.
Тогда одному спецназовцу действительно пришлось воспользоваться аквалангом, и его поднимали на антигравита-ционный катер с воды. А город подумал, что главный картограф утопился собственноручно, не выдержав ожидания ареста.
В Органах на него имелась папка с компроматом толще, чем том Полного Собрания Сочинений Василия Чайкина. Из этих материалов следовало, что главный картограф чуть ли не с детства продавал совершенно секретные карты амурской разведке и мариманам одновременно, собственноручно вычерчивая на них дислока-цию воинских частей и соединений.
Полковник Динисау и правда рассказал и показал чужой разведке все, что знал. Не понадобилась даже сыворотка правды. Ошалев от возможностей космического сканирования, он признал, что сопротивление бесполезно, и стал первым целинцем, поступившим на службу в легион маршала Тауберта.
Конечно, тут сыграло свою роль и то, что сабуровские разведчики спасли полковника от неминуемого ареста с последующим расстрелом. На орбите, впрочем, ему тоже грозил расстрел - из ошейника под челюсть - но он не казался настолько неминуемым.
А Сабуров как раз тогда сделал вывод, что мобилизация пленных на Целине может оказаться весьма успешной, и не только в отношении солдат, но и на всех уровнях вплоть до старших офицеров и генералов.
На это же надеялся и Бессонов, когда готовил и представлял маршалу Тауберту детальный план вторжения.
- Подробный план восточной операции Жуков доложит вам позже, - начал он, когда Тауберт на 55-й день сосредо-точения вызвал его к себе. - А вкратце он выглядит так. Два фронта, южный и северный, по 33 фаланги, которые высаживают-ся одновременно здесь и здесь. Захватив Устамур-сак на севере и Зилинарецак на юге, оба фронта начинают наступление на Бранивой, вспомогательными ударами разрезая и окружая целинские войска. Для этого выделяются фланговые армады численностью до десяти фаланг.
Армадами в эрланских уставах назывались временные соединения, состоящие из нескольких фаланг. Конечно, земляне предпочли бы оперировать более привычными понятиями - дивизия, корпус, армия, но для этого пришлось бы переде-лывать компьютерные программы, без которых легион не смог бы сделать и шагу. А с этой тонкой материей решили не связываться и оставили все как есть.
- Если в это время в центре перейдут в наступление амурцы, - продолжал Бессонов, - мы не станем им препятствовать. Когда целинцы побегут, мы со своей техникой займем ничейную территорию быстрее амурцев. А те наверняка не решатся на нас напасть.
- Почему? - поинтересовался Тауберт.
- Потому что они осторожны и не склонны к авантюрам. Если же целинцы все-таки не побегут, то амурцы помогут нам их разгромить. Или во всяком случае, спасут нас самих от разгрома.
Эта фраза расстроила маршала и он устало пробормотал себе под нос:
- Как можно доверять такую операцию людям, которые не верят в ее успех.
Ретранслятор он не отключил и, услышав перевод, Бессонов заметил:
- Жуков, кажется, верит. Но лишь при том условии, что мы не будем сдерживать амурцев и позволим им занять те участки фронта, на которые наших сил не хватит.
- Я не хочу отдавать амурцам территорию, которую потом придется у них отбивать, - в который уже раз повторил Тауберт.
- Это когда еще будет... А сейчас без амурцев наши шансы на успех сокращаются на порядок. И вообще, я, как вы заметили, с трудом верю в удачу на востоке даже при самых благоприятных обстоятельствах. И считаю, что основной следует считать западную операцию, а восточную - в лучшем случае вспомогательной.
- Этот вопрос мы уже решили, - буркнул Тауберт. - Если вы возьмете Уражай раньше, чем Жуков займет Бранивой, тогда можно будет и пересмотреть это решение. А пока ничем помочь не могу. Что у вас по западной операции?
- Высадка пятью армадами. Главные силы - в районе Чайкина и Бранивойсака. По семь фаланг с севера и юга выходят на перешеек, еще шесть занимают Чайкин, Бранивой-сак и Дубраву и подавляют сопротивление 1-й армии целинцев.
- А Гаван?
Гаван был пятимиллионным городом к востоку от Бранивойсака. Его название не имело никакого отношения к Гаване, а происходило от слова гавань, искаженного целинским произношением, в котором не было мягких согласных.
- Гаван - это другой округ. Мы рассчитываем пару дней удерживать у целинского командования впечатление, будто амурцы высадили в Чайкине и Бранивойсаке небольшой десант, для подавления которого не требуется подтягивать войска других округов.
- Как это? - удивился Тауберт.
- Очень просто. Рейнджеры Сабурова перед началом высадки захватят штаб военного округа в Чайкине и административные здания. Административные округа в ЦНР совпадают с военными, и это очень удобно. Мы перехватим каналы связи и будем гнать в Центар дезу.
- Но ведь плацдарм для наступления удобнее развернуть к северу от Гавана! Или вы все-таки намерены засесть в оборону на полгода? Так об этом можете даже и не думать!
- Я думаю только о том, что в Гаван лучше войти на четвертый-пятый день вторжения. К этому времени скрывать масштабы операции будет уже бессмысленно, и 5-я армия наверняка выйдет из Гавана и увязнет на перешейке. Тут мы и отрежем ее ударом во фланг.
- Неприемлемо! - отрубил Тауберт. - Наступление надо развивать с первого дня, а не с пятого.
- А как же первоочередная задача? Мы ведь, кажется, решили - сначала пленные, а потом уже наступление.
- И это тоже. В Гаване пять миллионов жителей. Подсчитайте, сколько из них подходят под заданные параметры.