Несколько неудачных попыток создать плацдарм для будущих великих завоеваний привели к тому, что Тауберта разыскивали, как опасного преступника, восемь миров и три межпланетных организации.
Однако в последний раз ему отчасти повезло. После провала государственного переворота в королевстве Арранс-ком с Редриком сбежала родная внучка местного короля, по молодости лет влюбленная в авантюриста по уши.
С собой принцесса прихватила свою собственную космическую яхту (подарок дедушки к совершеннолетию) и ту часть богатого приданого, до которой смогла дотянуться.
Яхта помогла Тауберту подыскать удобную планетку в малолюдной галактике в стороне от космических трасс. Ее обособленное местоположение давало надежду, что никто раньше времени не узнает о планах Тауберта и ему не станут чинить препятствий всевозможные туристы, журналисты, правозащит-ники и борцы за свободу с оружием в руках.
Впрочем, найти планету - это было только полдела. Ее еще требовалось завоевать. В государственных переворотах Тауберт в последнее время разочаровался. Разумные миры, словно сговорившись, не желали терпеть на троне чужака, чья власть не подкреплена мощной военной силой, и Тауберту, честно говоря, уже надоело драпать с планеты на планету, спасаясь от разгневанных патриотов.
Но на этот раз у него появилась возможность заполучить, наконец, искомую военную силу.
Широко известный в узких кругах концерн Конкистадор промышлял сдачей в аренду списанных эрланских легионов без личного состава, и приданого арранской принцессы как раз хватило на взятки, которые позволили Тауберту заключить нужную сделку.
Конкистадор согласился предоставить Тауберту один боевой легион образца 1849 года Одиссеи, то есть 144 звездолета, более 200 тысяч боевых и вспомогательных машин в строю и 100 тысяч в консервации, оружие, обмундирование, боеприпасы и продовольствие по эрланским стандартам, космические экипажи и группу военных советников.
Срок аренды определялся в тысячу дней, по истечении которых надлежало вернуть Конкистадору всю уцелевшую технику и вооружение. Безвозвратные потери арендатор был обязан компенсировать в рассрочку после окончания боевых действий, но это Редрик Тауберт проблемой не считал - ведь после победы в его распоряжении будут ресурсы целой планеты.
Но до победы еще надо дожить. И поскольку на данный момент у Тауберта не было денег, чтобы заплатить за легион наличными, Конкистадор согласился взять плату живым товаром.
За тысячу дней войны следовало отгрузить в распоряжение концерна сто миллионов пленных в возрасте от 18 до 33 лет, три четверти из которых женщины.
- Исходя из средней прибыли с одного работника, занятого неквалифицированным трудом, и с учетом рыночных цен на рабов и невольниц в оптовых сделках зоны Бабилона, с поправкой на качество товара, стоимость содержания и риск транспорти-ровки, именно такое количество живой силы эквивалентно полной сумме арендной платы за один боевой легион, - нудно бубнил бухгалтер Конкиста-дора, наводя на Редрика Тауберта смертную тоску.
Но это были только цветочки. А про ягодки не хотелось даже думать. Дело в том, что живой товар предстояло отгружать пропорционально - по десять миллионов за сто дней, начиная с момента передачи легиона. То есть к сотому дню Тауберт уже должен был посадить на корабли первые десять миллионов пленных и вывезти их с Целины.
Таким образом, времени на подготовку вторжения не оставалось совсем. Меньше чем сто дней - а ведь Тауберту достался легион без личного состава. И у новоиспеченного маршала не было денег, чтобы завербовать нужное количество солдат.
Жалкие несколько тысяч наемников и авантюристов, готовых воевать за идею или ради острых ощущений, в расчет не шли - ведь полный штат эрланского легиона составляет около двух миллионов человек.
Зато у Тауберта были корабельные синтензоры и матрицы землян в памяти брейн-компьютеров. И несколько десятков живых землян, реинкарнированных еще на яхте арранской принцессы.
Кирилл Сабуров был один из них. Аналитик ГРУ в звании майора понадобился Тауберту, чтобы более эффективно вести разведку на славянской планете. А уже потом Тауберта убедили, что будет лучше, если весь легион станет говорить на одном языке и понимать речь врагов без перевода.
Гердианец Тауберт, который не знал ни одного земного языка и затруднялся в идентификации своих земных предков, не видел никакой разницы между славянами и зулусами и хотел только одного - чтобы реинкарнированные земляне могли как следует воевать. А кто-то из знающих разницу намекнул Тауберту, что русские воюют гораздо лучше зулусов и даже не хуже американцев.
Вот и получилось, что легион стал пополняться исключительно русскими с примесью других славян и русскоязычных. Только команда рейнджеров Сабурова имела в своем составе боевиков из спецслужб и суперэлитных отрядов разных стран - но кончилось тем, что Тауберт забрал их всех к себе в ставку.
Это случилось через месяц после выхода легиона с базы Конкистадора, в день Д+33, когда Тауберт по настоянию русских генералов окончательно решил сделать легион чисто славянским, а подразделения одиссейских наемников, искателей приключений, авантюристов и борцов за идею свести в отдельную фалангу, подчиненную непосредственно верховно-му командованию.
Должности командира легиона Тауберту было мало. Он провозгласил себя верховным главнокомандующим новой империи, а собственно легион оставил на землян.
Русским генералам (которые на Земле были максимум майорами и подполковниками, потому что все матрицы для реинкарнации принадлежали людям сравнительно молодым) это было только на руку. Они надеялись, что перемены дадут им свободу действий и хоть какую-то независимость от маршала Тауберта и его камарильи, которая своими безумными инициативами порой повергала здравомыслящих военных в шок.
Но разведка легиона от этих перестановок здорово пострадала. Тауберт отнял у Сабурова всех боевиков неславянского происхождения, чтобы усилить ими свою отдельную фалангу рейнджеров. А на вопрос, зачем она вообще нужна, приближенные маршала отвечали туманно.