- Как бы я хотела кровью искупить вину тех, кто меня родил, - сказала Боракчин, первый раз завела сама разговор о своем происхождении. - Я хочу стать своей для нашего племени и для всех монголов навсегда. Хочу что-то сделать, чтобы все забыли, кто я.
Тимур, суровый воин со шрамом на лице, вдруг чуть не расплакался, обняв дочь.
Тимур-багатур был среди тех военачальников, что были оправлены с четырьмя тысячами монгольских воинов во владения старшего сына Чингисхана Джучи. Тимур в то время воевал в Хорезме, когда семья получила весть о приказе направляться на далеко запад в Восточный Дешт-и-Кипчак. Баярме и Боракчин с младшими братьями и китайскими пленницами пришлось самим разбирать гэр, монгольскую юрту, ставить ее на повозку, запрягать ее быками, выгонять из стойла овец, верблюдов, складывать связки из вещей на их горбы. Рядом шли другие переселенцы с их повозками и стадами. Боракчин любила перекочевки, а эта была самая дальняя. Сидит она с матерью на повозке, подгоняя быков, глядя вдаль, а вокруг бескрайняя степь да холмы, переливающиеся разными оттенками золотистого цвета, иногда покрытые зелеными деревьями, а над ними парят орлы и соколы и возвышается Его Величество Вечное Синее Небо с маленькими редкими облаками.
Кипчакская степь с курганами и балбалами, река Иртыш, песчаные холмы, покрытые редкой степной травой, отражающиеся в прозрачной воде вместе с облаками. Это теперь их дом. Ставка Джучи располагалась на том месте, где в древние времена располагался одни из городов кимаков 3. Местные кипчаки, покоренные монголами, жившие на территориях, выделенных для кочевья монгольским родам, получали названия этих родов. Тимур тужа уже прибыл из Ургенча 4. Четырнадцатилетняя девочка быстро усвоила язык местных жителей, познакомилась на охоте со своим сверстником Оврулом, сыном кипчакского арата. Этот парень отличался от ее земляков: ростом повыше и глаза чуть побольше и характер совсем другой: вспыльчив, резок и упрям до ужаса, совсем не похож на спокойных и сдержанных монголов. А еще страшно хвастлив: хвалился, что в стрельбе излука нет ему равных и на коне обгони Боракчин. Но прически у них были похожи но монгольские, мужчины тоже носили косы, а на головы надевали колпаки.
- Ну, посмотрим, как ты обгонишь! - засмеялась она и понеслась на своей маленькой монгольской лошадке навстречу степному ветру. И не догнать ее Оврулу!
- Да это я сегодня коня загнал! - оправдывал Оврул свое поражение.
У Тимура с женой не оставалось сомнений, что не необходимости искать жениха для дочери, остается только ждать, когда отец с Оврулом приедет свататься. Шли годы, а свататься Оврул не торопился: думал, еще молоды, торопиться некуда.
Настало время Наадама, праздника состязаний в борьбе, стрельбе и скачках. И тут Оврул хвалился, что ему не будет равных. Играли монгольские девушки на морин хуур, струнном смычковом музыкальном инструменте мелодию спокойную и мелодичную, как жизнь степей их далекой родины, где время течет неторопливо, мужчины разминают руки и ноги, готовясь к борьбе. Баярма хватилась, нет в гэре Боракчин. Кричала, кричала - нигде нет вокруг.
- Не уж то на состязания убежала, негодница! Только б все делать, как мужчина! - ругалась она, что некому буде помогать готовить хушууры, монгольские жареные пирожки с бараниной. - Готовить не любит, а уплетать хушууры будет за обе щеки! Вон, какая здоровая вымахала!
- Не ругайся ты, - успокаивал Тимур. - Она же фарш порубила. Праздник сегодня, пусть отдохнет. Выйдет замуж, отдыхать времени не будет.
Мужчины выходили на поединки, захватывали противники за ноги или за руки и валили на землю. Проигрывал тот, кто касался земли, а победитель исполнял танец орла. Неожиданно для борцов и толпы зрителей выбежала девушка, одетая в мужскую одежду.
- А ты кто такая? Тоже хочешь побороться? - пошутил секундант.
- Да, - твердо ответила Боракчин. Из толпы поднялся смех. Секундант вывел далеко не самого крупного мужика:
- Только не сильно ее роняй! - снова засмеялся секундант. Но не успел мужик опомниться, как девчонка быстро и ловко подхватила его ноги и повалила на землю. Из толпы поднялся восхищенный крик.
- Кто следующий? - закричала девушка. Вдруг неожиданно толпа замолчала, и вышел человек, стоявший в окружении нукеров. Кто это был, Боракчин точно не знала, но догадывалась, что кто-то из семьи Джучи. Молодой парень был на вид лет шестнадцати-семнадцати, совсем не богатырского вида, худой с бледным каменным лицом и задумчивым взглядом. Ему так же, как и первому, суждено было пасть на землю. Но, казалось, борьба не занимало мысли этого человека, не вы внимательно оглядывавшего Боракчин с головы до ног. Казалось бы, поражение от девушки должно оскорбить мужчину, но на его лице не отразилось ни капли эмоций.
- Как твое имя? - тихо и спокойно спросил он.