- Нам всем осталось недолго ждать. Шаман переменился в лице и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Ты тоже чувствуешь это? А я-то надеялся, что у меня к старости голова дурить стала. Сколько же, по-твоему, еще ждать, госпожа?
- Дни, - ответила Кийя, - сколько-то дней.
- Так много, - обрадовался Шаман, - тогда давай-ка поищем самую глубокую расщелину и сбросим туда этого негодяя.
- Ах ты, мерзавец! - заорал я, предприняв самую отчаянную попытку развязаться. - Напрасно я пощадил твою жалкую жизнь.
Шаман ловко вскочил и подбежал ко мне. Приставив кинжал к моей шее, он прохрипел:
- Ублюдок, прежде чем убить, я сниму с тебя шкуру живьем!
- Нет! - взвизгнула Кийя и бросилась к нам. - Убери кинжал. Шаман, умоляю тебя!
- Это еще почему? - недовольно спросил Шаман. - Почему ты защищаешь этого убийцу?
- Я нравлюсь ей больше, чем немощные старцы, - предположил я и плюнул в лицо Шаману.
Он побагровел, вытирая лицо. Кийя с ненавистью посмотрела на меня.
- Нам не удастся его убить, - тихо проговорила она.
- Не удастся?! - изумленно воскликнул Шаман.
Меня охватил приступ смеха. Как безумный, я хохотал, связанный катаясь по земле. Кийя знала! Знала, кто я! Несладко же ей было со мной.
- Почему?! - завопил Шаман, остервенело сжимая в руке нож. - Почему я не могу убить это грязное отродье, этого мародера и убийцу?!
Шаман ударил меня ногой, боль в ребре подействовала отрезвляюще, неконтролируемый приступ смеха прекратился. Кийя села подле меня на землю и опустила лицо. Шаман еще раз ударил меня и, наконец, справившись с собой, сел напротив Кийи.
- Объясни мне, - попросил он.
- Перед тобой не просто мародер и убийца, хотя таковым он, безусловно, является. Но он... - она запнулась и с ужасом посмотрела на меня.
- Давай! - зло выкрикнул я, предприняв попытку хотя бы сесть. - Скажи ему! Скажи этому старому идиоту, что ему лучше было сидеть в своей хибаре и не высовывать носа.
Шаман снова пнул меня, и я завалился на бок.
- Это правда, - сказала Кийя, - он не человек, нам не убить его.
- Кто же он?
- Ты знаешь историю Красного Континента? - спросила Кийя.
- Конечно, - кивнул Шаман.
- Фоморы, темная раса, ушедшая на восток, ты помнишь, что сказано об их завоеваниях?
- Они захватили полмира и... - начал Шаман. -...И породили Зверя, продолжила за него Кийя, - того, чье имя теперь Древний Враг. Он бессмертен, лишь телесную оболочку его можно убить, но и это нельзя сделать обычным способом.
- Вот как? - заинтересовался я, не обращая внимания на побледневшего Шамана. - Значит, способ все же есть? Может, ты даже знаешь, какой?
- Не говори ему, - спохватился Шаман, - не давай ему преимущества. Пока он не знает своей смерти, он не сможет ее избежать.
- Я, может, и не собираюсь ее избегать, а, наоборот, ищу ее, пробормотал я сам себе.
- Почему же в роковой час Антиллы это чудовище явилось к нам? - спросил Шаман. - Что ищет Фомор здесь, на гибнущем острове?
- Силы, - ответила Кийя, - такой силы, какой еще не было в мире. Та сила, что высвобождается в миг, когда душа расстается с телом, здесь, в Антилле, умноженная на сотни тысяч смертей, придаст ему невероятную мощь. Он сможет одним движением поднять Темную Империю из мрака Нижнего Мира.
Шаман в ужасе взглянул на меня, сжимая лезвие ножа в ладони и не замечая, что разрезал себе руку. Я смотрел на темную кровь, капающую на землю, и чувствовал, как внутри меня холодеют и замерзают внутренности. От слов Кийи можно было лишиться рассудка. Я хотел только одного - смерти, немедленной, мгновенной смерти, чтобы навсегда избавиться от этого кошмара.
- Что нам теперь делать? - спросил Шаман.
- Спешить, - тихо сказала Кийя. - К морю нам уже не успеть. Я надеялась уговорить его покинуть остров на корабле, но он отказался. Я вела его к старым мегалитам.
- Ты вела меня?! - возмутился я. - Ты нравишься мне все больше!
Кийя проигнорировала меня и продолжала:
- У меня мало сил, не знаю, смогла бы я одна открыть переход, но вдвоем мы наверняка справимся.
- Ты хочешь успеть выбросить его в другой мир? - догадался Шаман.
- Иного пути у нас нет. Это единственный способ удалить его с острова до катастрофы. Если мы не успеем это сделать, вместе с Антиллой погибнет весь мир. С тобой вдвоем, Шаман, мы прорвем пространство и сможем открыть Переход.
Шаман достал свою трубку, трясущимися руками принялся набивать ее. Мне наконец удалось сесть, я пододвинулся ближе к Кийе и спросил:
- Откуда тебе известно про бессмертие, женщина? Кийя вздрогнула, посмотрела поверх меня на вершину Атласа и ответила, словно даже не мне, а все тому же вулкану:
- Я, может быть, потеряла свою прежнюю магическую силу, но не знания.
- Ты поняла с самого начала, кто я?
- Я поняла это, еще когда ты явился в Антиллу в теле другого человека вождя дикарей с северных островов. Еще тогда я узнала тебя.
- Меня?! Кийя! - Я рванулся вперед, позабыв, что связан, упал у ног Кийи, заорал: - Не смей говорить со мной так, будто меня вовсе нет здесь! Я пока еще властвую в этом теле!
- Я знаю, - сказала Кийя и коснулась пальцами старой раны на моем плече. - Я знаю, что ты все еще Блейдд, что ты...
Шаман схватил Кийю за плечи и оттащил от меня.
- Не подходи к нему близко, госпожа, это слишком опасно!
Кийя посмотрела на него, вздрогнула и как-то странно повела плечом.
- До мегалитов нам его, наверное, придется тащить волоком, - сказал Шаман, потирая лоб, - нужно соорудить из веток подстилку.
- Может, он сам согласится идти, - предположила Кийя.
- Нет, я не доверяю ему. Если его развязать, он нас убьет.
- Непременно убью, - пообещал я, - и ты, Шаман, будешь первым.
- Блейдд, выслушай меня сначала, - мягко попросила Кийя.
- Не трать на него слов, - перебил Шаман, и, взяв ее за руку, он попытался оттащить Кийю от меня. Но она вырвалась и села подле меня на землю.
- Могу себе представить, каким великим и бесстрашным ты чувствуешь себя, Блейдд, - саркастически проговорила Кийя.
- Бесстрашным?! - воскликнул я, поддавшись очередному неуправляемому душевному порыву. - Мне так страшно, что меня выворачивает наизнанку. Бесстрашным?! Как ты думаешь, что должен чувствовать человек, очнувшись однажды посреди двух десятков выпотрошенных им людей, а? Я весь был в крови и в человеческих ошметках! И мне было страшно, страшно!