Креок посмотрел на меня, слегка прищурив глаза, словно оценивая, насколько далеко может зайти мое самозванство. Его жена, слушавшая наш разговор, подошла, опустилась на колени и, схватив меня за руки, принялась их целовать. Это, пожалуй, было другим проявлением веры, еще менее желательным. Я, рискуя обидеть женщину, поспешил избавиться от ее страстных изъявлений благодарности и выбежал из пещеры, но успел услышать, как Креок сурово сказал своей жене:
- Не делай так больше никогда.
Вслед за мной вышла из пещеры Вендис. Я оглянулся, раздраженный тем, что она стала свидетельницей этой неприятной сцены. Она робко улыбнулась, неловко пожала плечами, как бы извиняясь за свою мать.
Собственно, настало время рассказать о ней подробнее. Я, конечно, не мог не заметить, как хороша и привлекательна дочка вождя. Она могла пленить воображение любого своей легкой грацией и уверенными движениями. Но, конечно, в первую очередь Вендис привлекала к себе внимание длинными волосами, очень светлыми, почти белыми, но, на мой взгляд, недостаточно пышными, за которые она получила прозвище Белая Волчица.
- Ты и вправду поможешь моим соплеменникам? - спросила она.
- А зачем я, по-твоему, притащился сюда вслед за твоим взбалмошным братцем? Не ради твоих голубых глаз.
Вендис как-то странно повела плечами, будто ей стало холодно, и я устыдился своей неучтивости. Собственно говоря, я не имел намерения обидеть девушку, это получилось случайно, от неловкости.
- Ты действительно бог? - тихо спросила Белая Волчица.
- А ты сама как думаешь?
Вендис посмотрела мне в глаза и, смутившись, отвела взгляд.
- Откуда мне знать, - произнесла она, не поднимая глаз, - я никогда не видела богов. Брат говорит, что это так, и ты показывал ему много чудес. Если ты скажешь мне, что ты бог, я буду верить.
Я рассматривал соблазнительную фигуру Вендис, представляя себе, какие радости может принести поклонение этой гордой волчицы. Ее платье оставляло открытыми шею, руки и икры стройных ног, а грубая неокрашенная ткань только подчеркивала изящество и прелесть форм.
- Значит, сейчас ты не веришь в то, что я бог? На лбу девушки пролегла озабоченная складка, она мучалась от неразрешимой задачи: боялась обидеть меня, но в то же время не хотела лгать.
- Ладно, у тебя еще будет время разобраться с этим, - сказал я, беря ее за руку. - Раз уж ты оказалась настолько невоспитанной, что навязываешь свое общество богу, пожелавшему остаться в одиночестве, то покажи, где мне можно жить.
Вендис покраснела и смутилась. Она выдернула руку и направилась к пещере отца. Перед входом она развернулась и резко проговорила:
- Я слышала, мой отец пригласил тебя жить в нашем жилище, или оно недостаточно хорошо для тебя?
Я подошел к ней, чтобы не кричать на всю округу, и тихо сказал:
- Ну, не могу же я жить в одной пещере с такой соблазнительной девушкой, да к тому же, судя по запаху, девственницей, и при этом продолжать изображать бога. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя привлекательность помешала мне спасти волков от Звероловов?
Подобные речи, пожалуй, несвойственны пуританскому обществу волков. Вендис покраснела, возмущенно фыркнула, сердито топнула ножкой и скрылась в пещере.
Я осознал, что опять обидел ее, чего мне вовсе не хотелось. Это произошло нечаянно, видимо, оттого, что я разучился разговаривать с молоденькими девушками и тем более с волчицами. Конечно, не Вендис была основной причиной моего отказа жить в пещере вождя. Его мирная семейная идиллия была мне не по вкусу, я отвык жить в волчьей стае и нуждался в одиночестве.
Позже, с трудом подбирая слова, я объяснил это Креоку, надеясь не обидеть его. Не знаю, действительно ли он понял меня или решил, что я просто странный чужак, но отдельную пещеру он мне все-таки нашел. Это была обитель убитого жреца, находившаяся в некотором отдалении от остальных, чуть дальше в горах. Мне она показалась идеальным жилищем, к тому же я обнаружил в ней несколько выходов, что делало ее еще более привлекательной.
Я выбросил из нее весь мусор, который собрал здесь жрец, включая старый соломенный тюфяк, пропахший потом и мочой, насыпал в углу ворох прошлогодних сухих листьев и решил, что мой новый дом вполне комфортен для меня.
Однако, устроившись спать на новом месте, я долго не мог заснуть. Лежа в темной пещере, я прислушивался к ночным звукам, уханью филина и фырканью ежей. Все это напомнило мне мою юность, когда я жил еще в племени волков в Эринире на Медовом Острове и так же лежал по ночам без сна в своей пещере, представляя себе мою возлюбленную. Какой прекрасной виделась мне тогда жизнь, какой чистой и светлой была моя Морана! Даже сейчас одно лишь воспоминание о ней, казалось, разгоняет темноту пещеры.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялся обдумывать рассказ Креока о Звероловах. Ничего подобного мне не приходилось слышать прежде, и я опасался, что не смогу успешно бороться с ними. Звероловы были людьми, постигшими магию оборотничества. Они в отличие от волков могли пользоваться железным оружием и не обладали запахом. Это тоже была часть их магии. Железное оружие и отсутствие запаха давали серьезное преимущество, я бы даже сказал, смертельное преимущество. В бою они просто резали волков, а отсутствие запаха не позволяло распознать Зверолова в приближающемся волке или человеке. К тому же они предпочитали нападать на небольшие группы волков, и целью этих нападений было не только убийство, но и похищение оборотней. Для этого Звероловы использовали сети. Креок считает, что пленных волков Звероловы также убивали. Во всяком случае, ни один из них не вернулся из плена. Почему Звероловы постоянно тревожили даков, оставалось для Креока загадкой. Он довольно путанно рассказы!
вал о нападениях Звероловов и, как я выяснил, даже точно не знал, где они обитают. Приходят они в Дол с севера. В этом направлении есть много человеческих селений, находящихся друг от друга на расстоянии примерно дня пути. Видимо, Звероловы живут в одном из них. Никто до сих пор не пытался их выследить. Но в ближайшем селении, которое носит название Большой Стан, Звероловов видели часто. Да и сами жители Большого Стана носят при себе железное оружие.
Глава 6
Кузнец из Большого Стана
Утром я проснулся рано и тут же отправился на прогулку. Было очень тихо и прохладно, в это время лес еще не наполнен гомоном птиц, он, словно заколдованный замок, замер в ожидании всеобщего пробуждения.