− Это не твоя память. Ты просто используешь ее.
— Но я человек!
— Все вы так говорите, — равнодушно ответил Прекрасный Принц, — но люди не питаются людьми. Их волосы не сочатся тьмой.
— Я родился черноволосым! Это просто цвет!
Прекрасный Принц положил руку на эфес меча.
− Мой долг − защищать город от таких, как ты. Вы убиваете людей, пожираете и вселяетесь в их тела. Хватит меня обманывать, тебе это не поможет! Я покончу со злом и спасу мой дом!
Хлопнула дверь, и во двор выбежала госпожа Солона. Она опустилась на колени рядом с Льюисом.
− Молю вас, не делайте этого! Льюис — хороший мальчик, а не мертвец, прошу, пощадите его!
− Опять ты? − рассердился Прекрасный Принц. − Когда ты уже уймешься, глупая женщина?! Ты выпустила убийцу собственного сына, потому что не хотела поверить в его смерть, а теперь защищаешь Ворона, пожравшего твоего жильца!
− Это не так, мой Сольвейн жив! Я прошу вас, не будьте жестоки, позвольте ему жить! Я сама буду кормить его, он ни на кого не нападет!
Прекрасный Принц мученически вздохнул, возвел глаза к небу, а потом резко и без замаха ударил ее. Льюис едва успел подхватить хозяйку на руки.
Свистнул брошенный предмет, и Принц отбил его латной перчаткой. Склянка разбилась, и из нее повалил густой вонючий дым, окутывая его руку. Вторая влетела в нагрудник, и содержимое расплескалось с ядовитым шипением. Прекрасный Принц закашлялся, выругался и резко повел плечами. Белоснежные доспехи исчезли вместе с ядовитым дымом. Рутгер метнулся к дому Солоны, и оттуда раздались звуки ударов. Рейвен рванулся, но первый Рыцарь не отпустил его, а второй сел сверху, прижимая к земле.
Льюис, ощущающий сильнейшую тошноту и ужас, осторожно уложил потерявшую сознание хозяйку на землю и обернулся. Рутгер выволок наружу еще одного Ворона − красивого юношу с длинными черными волосами − и швырнул на землю.
— Полюбуйся, Ричард, у нас сегодня удачный улов. Все беглецы сами вернулись на казнь.
— Отлично, — Прекрасный Принц улыбнулся, но глаза у него оставались недобрыми, — их судьба предрешена. Стоило ли оттягивать неизбежное?
− Мама! Она ведь не… она жива?
Льюис кивнул. Вот он, значит, какой − Сольвейн Винтер, сын госпожи Солоны. Она была права: он выжил, но вряд ли это все еще будет верно, когда хозяйка дома очнется.
− Идиот! − безнадежно рыкнул Рейвен. − Провалить единственный шанс! Лучше бы уж вообще не пытался и бежал отсюда к черту!
Сольвейн опустил голову.
− Простите. Я не мог на это смотреть. Молю вас, Прекрасный Принц, не трогайте ее! Мама ни в чем не виновата, вы же не убьете ее из-за брошенного в вас перца?
Тот хмыкнул.
— Хотел бы, убил бы два года назад. Несчастная не ведала, что творит, а я милосерден. Я сохраню ей жизнь.
— Благодарю вас!
Губы Прекрасного Принца дрогнули в улыбке. Он удовлетворенно оглядел разоренный сад, убитых и плененных Воронов.
«Да он же упивается своей властью и «милосердием», — с отвращением понял Льюис, которого мутило все сильнее. Внутри него что-то творилось, распирая его и горячими волнами прокатываясь по всему телу. — Это всего лишь игра на публику, лицемерие, как и сказал Рейвен».
Рутгер словно прочел его мысли:
— Ричард, ты заигрался в великодушие. И открыл грудь. Быстрее убей Великого Ворона, пока он не вырвал тебе сердце.
Прекрасный Принц расхохотался.
— Этот-то? Да ты взгляни на него! Ползает у моих ног и молит о пощаде!
— Они коварны, не забывай об этом. Хватит тянуть.
— Ты хочешь вырвать мне сердце? — обратился Прекрасный Принц к Льюису.
— Господи, да зачем?
— Так суждено. Великий Ворон должен вырвать сердце Прекрасного Принца, а Прекрасный Принц — отрубить голову Великому Ворону. Только так мы можем убить друг друга. Ну, давай же. Попробуй. Я дам тебе один шанс.
— Ричард!
— Уймись, Рутгер. Этого убивать так же скучно, как и прошлого.
— Развлекаться в кабаке будешь! Убей его!
— Что, даже не попытаешься? Есть у тебя когти или нет?
Льюиса трясло. Не было у него никаких когтей. Ему было плохо, страшно, и он мечтал, чтобы все поскорее закончилось. Молить о пощаде больше не имело смысла. Умереть, сражаясь? Это не про него. Сольвейн метнул на него взгляд, полный отчаянной надежды, но Льюис покачал головой. Он не воин. Не сможет. Рейвен что-то сдавленно забормотал, ругаясь, и его ткнули лицом в землю.
Льюис посмотрел на свои дрожащие руки.
Страшно, господи, как же страшно! Почему он должен умереть? Он ведь так хочет жить! А внутри все бурлит, как ведьмин котел! Это монстр пожирает его? Великий Ворон просыпается? Скорее бы, пусть он дерется за жизни, свою и своих слуг, а Льюис может только умереть на коленях и никого не спасет, даже себя.
Прекрасный Принц разочарованно вздохнул.
— Ладно, поиграли и хватит. Прощай, тварь.
Он вынул свой роскошный меч из ножен и замахнулся. Льюис зажмурился.
— Нет! Умоляю вас, нет!
Пришедшая в себя госпожа Солона повисла на занесенной руке.
− Мама, не надо!
− Сольвейн? Это ты?
Мать и сын встретились взглядами. Но тут Прекрасный Принц стряхнул ее на землю и схватил за шею:
− Вы все свидетели − я не убиваю невинных! Но эта женщина упустила свой шанс на милосердие! Видит бог, я был снисходителен к ее горю, но она перешла на сторону тьмы! Ее душа отравлена злом, ее дом пропитался скверной!
— Мама!
Сольвейн бросился вперед, но Рутгер схватил его за шиворот и оттащил от Прекрасного Принца. Отвесил крепкий удар.
— Йохан, иди сюда! Придержи этого пока я…
Бурлящее внутри Льюиса варево наконец рвануло, сливаясь с гневом, болью и отчаяньем. Никого в своей жизни он не ненавидел сильнее, чем этого самодовольного, бессердечного ублюдка в белом плаще. Страх исчез, задавленный яростным порывом. И когда ногти Льюиса почернели, заостряясь, и выдвинулись вперед, он кинулся на Прекрасного Принца. Много позже он понял, что именно в тот момент завершилось его окончательное превращение в Великого Ворона. Но тогда осознал лишь одно: у него есть оружие. И он может его использовать.
Спину вспороли два огромных черных крыла, отшвыривая Сольвейна, Рутгера и некстати подошедшего Йохана.
Льюис вложил в рывок все свое безумное желание выжить. Даже если через секунду его пожрет Великий Ворон, он успеет спасти госпожу Солону и сделает хоть что-то для нее! Она не заслужила смерти, она всегда была добра к нему! Льюис не умрет на коленях, он защитит ее!
Прекрасный Принц отшвырнул госпожу Солону и замахнулся клинком, но той доли секунды, на которую Льюис его опережал, хватило, чтобы погубить его. Привычка носить доспехи сыграла с Принцем злую шутку: забыв, что их на нем нет, он и не подумал защищать грудь.
Льюис вонзил в нее когти и вырвал Принцу Ричарду сердце.
Когда он смог вспоминать этот день без ужаса и тошноты, Льюис понял, что его поступок был невозможен. Он ведь не настолько хорошо знал анатомию человека, чтобы безошибочно бить в нужное место. Да и как вырвать сердце голыми руками, за один удар? Но у него получилось, магия Великого Ворона направила его руку, и удача, отвернувшаяся от его противника, перешла к нему.
Мертвый Принц упал на землю, захрипел и, пару раз конвульсивно дернувшись, затих.
Сердце в ладони было мокрым, скользким и почти сразу выпало из рук. Льюис пошатнулся и вновь рухнул на колени. Крылья исчезли. Запал прошел, и больше он ничего не мог сделать. Рыцари кинулись к нему.
Оставлять Рейвена за спиной им явно не стоило.
Ближайшего Рыцаря он ударил когтями, рассекая горло. Второму снес голову, схватив меч убитого. Рутгер зарычал, как взбешенный лев, и бросился на него:
— Когда же ты сдохнешь, тварь?!
— После тебя! — оскалился Рейвен.
Сольвейн подхватил госпожу Солону на руки и торопливо унес в дом. Она снова потеряла сознание. Рутгер и Рейвен кружили по саду, перепрыгивая через тела убитых и поскальзываясь на их крови. Льюис неожиданно почувствовал ее запах, и его вновь затошнило. Господи, сколько вокруг было мертвецов! Изрубленные, окровавленные тела Воронов и Рыцарей валялись вперемешку, и это было самым страшным зрелищем в жизни Льюиса.