Безопасность для своих людей.
Конечно, он мог ошибаться, и на подданных Великому Ворону могло быть наплевать. Но других идей у Нила не было. Он заглянул проведать Рудольфа, заодно обрисовав ему свой план. Рудольф обозвал его сумасшедшим, после чего собрался и пошел с ним.
— Я тебе спину обещал прикрыть, и я ее прикрою.
— Ты ранен и не сможешь нормально драться.
— Раз не помер сразу, значит, выживу: на мне все как на собаке заживает. Хоть пару Воронов от тебя отвлеку, все польза будет. И не спорь! Я не для того к тебе в Рыцари пошел, чтобы отсиживаться, когда нужен.
Нил вздохнул и смирился. Спорить все равно не было времени, а выглядел Рудольф неплохо: похоже, обошлось без переломов. Сутки отдыха помогли ему прийти в себя.
Встреча в парке прошла мирно: Рейвен выглядел притихшим и задумчивым, о прошлом столкновении не вспоминал, на Рудольфа и не взглянул. Нил невольно задумался, как себя будет вести Рейвен, когда он действительно убьет Великого Ворона? Будет ли бояться его? Или полезет на рожон, в попытках мести?
Или же выжить ему не позволит приказ хозяина? Вороны-бойцы наверняка будут сражаться до смерти и полягут все. Лишь переступив через их тела получиться добраться до Великого Ворона.
У Нила испортилось настроение. Пусть Рейвен — обозленный безумец, но Нила вполне устраивало, что он жив и спокойно живет где-то вдали, не причиняя никому вреда.
Рудольф отправился отлеживаться, взяв с Нила обещание обязательно позвать его, если потребуется помощь. В участке кипела работа, но присутствие Нила не требовалось: арестованы были уже все причастные к убийствам, Гийом оформлял бумаги для суда, Сэм заканчивал опись конфискованного оружия, Анри следил за обстановкой, между делом сообщив, что стражники покинули ряды «Врагов Воронов». Обстановка царила рабочая и вполне дружелюбная.
Нил отправился спать после двух суток на ногах.
Следующим вечером он опять отправился в парк.
— Великий Ворон снизошел до твой мольбы, — мрачно сообщил ему Рейвен, — если убийц казнят, этого будет достаточно. Но ты останешься должен нашему повелителю за эту возможность.
— Я сдержу свое слово, — Нил подавил неприязнь, — Вороны будут в безопасности во Время Принца.
Рейвен презрительно фыркнул.
— Времени Принца никогда не будет. Легко давать обещания, которые не придется исполнять. Ты — должник Великого Ворона. И я буду следить за тем, как ты разбираешься с убийцами. Каждый день буду прилетать. Рассказывай, что уже сделал, чтобы покарать «Врагов Воронов».
Нил вспыхнул, но волевым усилием сдержался.
Спокойно, нельзя сейчас все испортить. Он не поведется на очередную провокацию злобного стервятника, он еле добился безопасности для горожан. Так что он равнодушно отчитался и объяснил, что через день-два убийц будут судить. Через неделю их повесят.
— Сойдет. Завтра здесь же, в то же время. Проваливай.
Нил проглотил нецензурный ответ и ушел.
Вот же ублюдок! И как веселый и озорной Дирк превратился в эту падаль? Ведь пять лет же был нормальным, хоть и проклятым, а как поехал мозгами, обозлился на весь белый свет. Жаль, что от безумия не существовало лекарства. Нил бы влил Рейвену в глотку столько, сколько нужно, чтобы вытравить из него всю злобу и подлость.
На следующий день явился приболевший начальник стражи. Недовольно оглядел происходящее, вызвал Нила с Гийомом, отругал и объяснил, что они ошиблись в формулировке обвинения:
— Там не два человека убито, а человек и Ворон! Уже другая статья, болваны! А если окажется, что девчонку убили случайно, во время драки с Вороном, то это вообще несчастный случай!
— О случайности и речи быть не может, — отрезал Нил, — мы провели допросы. «Враги Воронов» напали первыми, девушку пытался защитить Рудольф и был за это избит. Ее убили сознательно, чтобы «проучить» за связь с Вороном.
— Так все равно одно убийство выходит!
— Два, господин Отто, — Нил устало вздохнул, — я изучил законы города. Нигде не сказано, что за убийство Воронов людей не судят. Исключение делается только для Прекрасного Принца и Рыцарей. Остальные горожане его не имеют. Умышленное двойное убийство, осуществленное группой лиц. У них было время подумать и никого не трогать. Однозначно виселица.
— Я еще проверю, как вы допросы провели, — рассердился начальник стражи, — вон с глаз моих!