Мысли Нила заметались, пока вперед не выскочила одна, наиболее здравая:
— Но будь это так, ты был бы убит, а не стоял сейчас передо мной.
— Я нужен был им живым. Меня сутки держали связанным и избитым в доме моих родителей.
Нил замер. Дирк был связан, когда он его нашел. И лежал в горящем доме. Не мог же он сам себя связать и поджечь дом? Кто-то должен был приложить к этому руку.
Обычным людям было не под силу справиться с Вороном.
— Но зачем Рыцарям так с тобой поступать? Зачем брать в плен?
— Им нужно было, чтобы он пришел спасти меня.
— Он?
— Элдрик. Они не могли вытащить его из убежища. Он был недосягаем. Белая Мразь пообещал убить меня, если Элдрик не придет на битву. И он пришел. Ты ведь запнулся о его тело, когда вбежал в комнату. Помнишь?
Нил хотел ответить отрицательно, но что-то помешало. Хрупкая преграда забытья, оберегающая его разум, треснула и сломалась, выпуская на свет страшные воспоминания. Он провалился в них, и они тысячей рук потащили Нила на дно.
Обезглавленное тело на пороге маленькой комнатки.
Воющий Дирк, сворачивающий шею, чтобы смотреть не на него, а назад, туда, куда испуганный Нил смотреть категорически не хотел.
Бессвязный хрип, в котором можно угадать имя, если его знать. Элдрик.
Теплая улыбка дяди Рутгера и его же потемневшие от гнева, страшные глаза.
Глаза убийцы.
— Снова тот Ворон? Вот же живучая тварь. Никак не сдохнет.
Дядя даже не спросил, о каком Вороне идет речь. Он понял моментально. Значит, обо всем уже знал. Но не стал ругать племянника за безрассудную дружбу с врагом, а использовал ее для своих целей. Похитил, а потом бросил пятнадцатилетнего мальчишку умирать в горящем доме.
Человек, научивший Нила чести, сам оказался бесчестным подонком.
Хуже. Детоубийцей.
— Я не знал об этом, — хрипло выдохнул он, — клянусь своей жизнью, я не знал и не предавал тебя! Я бы не стал в этом участвовать, а предупредил бы о засаде!
Рейвен не шевелился. Стоял неподвижно словно каменное изваяние.
— Где ты был в тот день? Мы должны были встретиться, — тихо спросил он.
— Я собирался прийти, но дядя попросил разобрать какие-то вещи в его сарае и случайно запер меня там, — Нил запнулся, вспоминая подробности, — нет. Не случайно. Он оставил мне еды и воды, хотя работы было всего на час, а я был сыт. Я думал, что опоздаю немного, и ты меня дождешься, но просидел в сарае до позднего вечера. Дядя отвел меня домой, когда выпустил. Я примчался утром, но тебя там не было. Раз пять за день туда бегал, а после шестого увидел горящий дом и кинулся внутрь. Ты был там. Но, послушай, как они сражались в той крохотной комнатке? Там же совсем не было места.
Рейвен жутко и знакомо расхохотался. Словно воронья стая закаркала вся разом.
— Сражались? Это ты бы сражался, а Белая Мразь притаился за дверью и отрубил Элдрику голову, когда тот вошел! Даже слова не дал вымолвить! Я закричал, пытаясь предупредить, но он не успел среагировать! А потом этот ублюдок заявил, что раз обещал меня не убивать, то это сделает за него огонь. И они ушли, смеясь и торжествуя, неся голову Элдрика, чтобы воткнуть ее на пику и выставить на главной городской площади! Твари проклятые!
Рейвен задыхался и раздирал свои волосы, превращая косу в воронье гнездо. Нила трясло. Как дядя Рутгер мог оказаться таким жестоким? Он ведь знал Дирка и хорошо к нему относился до проклятья! Почему он не возразил и не вмешался, а позволил Принцу Ричарду сотворить такую подлость?! Он ведь всегда учил Нила, что нельзя допускать зла, что равнодушный — тот же подлец, что трусость — худший из пороков! Нет, Рутгер Янг не мог быть трусом. Значит, он был согласен с методами Прекрасного Принца и сам их использовал.
Безжалостный мясник. А Нил гордился им и их сходством, стремился походить на дядю и мечтал стать Рыцарем! Рассказывал людям, что тот был достойным человеком! Остался в городе, чтобы искупить свою вину перед ним и стать ему заменой!
Рейвен притих и заговорил намного спокойнее:
— Я ошибся. Я был уверен, что ты выдал меня Рутгеру Янгу, чтобы стать Рыцарем — таким же подлым, лицемерным убийцей, как они все. Но выходит, ты просто ничего не знал. Надо было спросить раньше.
— Поэтому ты возненавидел меня? И все время обвиняешь во лжи, — глухо спросил Нил, — но ведь я спас тебе жизнь. Бросился за тобой в огонь. Разве это ничего не значит?
— Я не мог думать. Не мог дышать от ненависти к тебе, — Рейвен с сожалением покачал головой, — в один день я потерял все: друга, отца, крылья и свободу. Моя жизнь рухнула. Я не искал других ответов, все казалось предельно ясно: Рутгер Янг узнал о нашем секрете от тебя. А сейчас я думаю, что он вполне мог выследить любого из нас. Узнали же Рыцари откуда-то, что Элдрик дорожил мной? Рутгер был хитрой сволочью, да и Белая Мразь от него не отставал. Я… проклятье, если бы я спросил тебя тогда, ничего бы не было! Почему я не подумал об этом? Почему выход из тупика всегда находится слишком поздно?