Нил оцепенел.
Это невозможно! Великий Ворон не может проклясть его, они должны будут сразиться! Таковы правила города, поэтому Нила не убили раньше, ожидая, когда он станет достойным противником! Битва между ними неизбежна, Великий Ворон не имел права так от него избавляться! Мог убить, выгнать из города, но силой перетащить на сторону зла? Это же просто подло!
Вот именно.
А Великий Ворон — подлец. Это горожане наивно думали, что он играет по правилам, на деле же мерзкая тварь творила, что захочет. Сломив Нила так же, как Брауна с Бломфилдом, Великий Ворон одержит безоговорочную победу, даже не вступая в бой.
Нилу хотелось заорать в голос и что-нибудь сломать.
Рейвен с интересом смотрел на него.
— А может, тебе это понравится? Иметь крылья и магию очень здорово. А подчиняться повелителю я тебя научу. Это просто. И тогда мы снова сможем стать друзьями.
Это стало последней каплей. Нил вскочил на ноги, отшвырнул стул в сторону и, размахнувшись, врезал Рейвену по лицу:
— Почему ты такая сволочь даже сейчас?! Я не был виноват в том, что с тобой стало! Я пытался помочь! За что ты меня так ненавидишь, чертов стервятник?!
— Я пытаюсь спасти тебе жизнь, тупая мелочь! — заорал Рейвен и ударил в ответ. — А ты снова лезешь в петлю!
— Когда это ты меня спасал?!
— Сейчас!
— Что за бред?
Они расцепились и встали друг напротив друга, тяжело дыша.
Рейвен заговорил спокойнее, уже без издевательских ноток в голосе:
— Еще раз говорю: откажись, и тебя никто не тронет. Повелитель не любит лишнего насилия. Перестанешь быть угрозой — и о тебе забудут.
— Никогда, — сплюнул Нил, — я не струшу, я убью эту подлую тварь!
— Не убьешь. Тебя проклянут, и ты станешь рабом Великого Ворона. Тебе не понравится выполнять его приказы.
Нил презрительно фыркнул.
— Думаешь, он сможет меня заставить? Да я скорее умру, чем подчинюсь ему!
— Ты видел, что было с Брауном и Бломфилдом на площади? Как они одновременно заткнулись? Власть Великого Ворона над нами абсолютна. Это магия, и ей невозможно противостоять: что велит, то и сделаем, даже если не хочется. Поэтому воля повелителя — закон. Нет смысла упираться, если все равно сделаешь, как он прикажет.
У Нила пересохло в горле. Вот оно значит как. Полное рабство.
— Но почему тогда меня не прокляли сразу же? Зачем Великому Ворону давать мне выбор?
Рейвен вспыхнул и отвел глаза. Принялся дергать себя за кончик косы.
Он будто не знал, что ответить. Или не мог? Ему запретили говорить правду?
Его слова звучали уклончиво и размыто, совсем не так, как он обычно говорил.
— Слушай, я хочу тебе помочь. Я ошибся, обвиняя тебя, и должен исправить свою ошибку. Великий Ворон иногда прислушивается к моим просьбам, но так не будет длиться вечно. Пока ты хочешь его убить, ты — враг Воронов. А я не хочу быть тебе врагом.
Нил почувствовал, как гнев уходит, уступая место пониманию.
Вот почему ему дали выбор: Дирк попросил за него. Возможно, сделал что-то унизительное, чтобы задобрить хозяина, или отдал что-то ценное. Он старался искупить вину перед Нилом, пытался его защитить. Дружил, как мог, после стольких лет вражды и ненависти.
Рейвен глубоко вздохнул.
— Станешь Принцем — умрешь. Станешь Вороном — сломаешься. Я не хочу этого, хотя проклясть тебя было бы легче легкого. Я нашел только один выход: откажись от убийства Великого Ворона и сохранишь свободу. Будешь спокойно служить и защищать город, как стражник. И все будет хорошо.
— А ты так и останешься в рабстве у Великого Ворона? — медленно спросил Нил.
— Я всегда был его слугой. Это моя жизнь, другой у меня не будет. Решай, Нил. У тебя осталось полгода, и если не откажешься — будешь проклят.
Рейвен подождал ответа, затем подошел к окну.
— Прекрасный Принц все равно появится, но им можешь быть не ты. Просто выживи, ладно? Пусть в эту мышеловку попадется кто-то другой.
— Почему мышеловку?
— Потому что ты из нее не выберешься, как я — из своей. Лучше не влезай.
Рейвен растворился в ночи, а Нил снова сел за стол и закрыл лицо руками. Его трясло от гнева и злости на себя. Господи, почему он такой слепец! Столько лет его лучший друг жил в рабстве, а Нил этого даже не замечал! Не протянул руку помощи, а примерял белые доспехи, считая себя безупречным героем! Конечно, ненавидеть внезапно «обезумевшего» Дирка было легче, чем докопаться до причин ненависти. А теперь Нил повторял ту же ошибку: бездумно обвинял друга, не понимая, что тот был в ловушке, пока ему прямо об этом не сказали! Немудрено, что тот озлобился и преданно защищал хозяина, у него ведь и выбора-то не было! Но для него Дирк этот выбор нашел, пытаясь спасти от своей участи. Защищал непутевую мелочь как мог, смирившись с властью Великого Ворона и вечным рабством.