Раздались возгласы ликования, но, опять-таки, довольно мало. Кричали, в основном, его бойцы. Рейвен пересчитал по головам и помрачнел: мало. Всего шестеро осталось. Хорошо, что не стал брать с собой всех, оставил на случай, если не вернется. Больше пары минут своими смертями они бы не выиграли, а водить на охоту слабых было бы некому.
Шарлотта оживилась:
— Расскажи, как это было!
Рейвен ухмыльнулся.
— Наш повелитель очень хитер! Он ловко усыпил бдительность Белой Мрази, одурачил и воспользовался выпавшим шансом. Напал ни раньше, ни позже того мига, когда мог уничтожить врага. Один точный удар, и эта свинья подыхает, а Великий Ворон сжимает в когтях его сердце! Расправиться после этого с Рыцарями не составило труда.
Шарлотта захлопала в ладоши:
— Великий Ворон великолепен! А когда его можно будет увидеть? Я хочу с ним познакомиться!
— Когда он пожелает выйти к нам. Сейчас он отдыхает после битвы, и его нельзя тревожить. Но теперь он у нас есть! Радуйтесь! Наступило Время Воронов!
Больше не обращая внимания на слабую реакцию, Рейвен вышел из зала. Шарлотта догнала его и повисла у него на локте.
— Ты ведь идешь сейчас к Великому Ворону, да? Я с тобой!
— Он отдыхает.
— Я не буду мешать, только одним глазком гляну! Тихонечко. Не будь букой, дай увидеть нашего спасителя.
Рейвен хмыкнул. Шарлотта заговорила томным голосом и легонько, будто невзначай, прижалась к его руке теплой грудью. На деле ей не требовалось так стараться: за одну ее улыбку мужчины готовы были биться, как бешеные быки в период гона. Шарлотта была самой красивой женщиной их города. О ней ходили слухи еще до того, как она попала в убежище, и Рейвен их даже слышал. О том, что идеальным ее лицо стало после поцелуя ангела, красотой фигуры наградила добрая фея, а чарующие зеленые глаза подарил повелитель джиннов, и оттого они завораживают любого мужчину, что в них посмотрит. А восхитительно мягкие волосы, волнами спускающиеся ниже бедер, когда-то были еще длиннее, и Шарлотта сбрасывала их из окна, чтобы ее знатный кавалер мог по ним забраться в спальню. Но однажды, рассердившись на него, она обрезала часть волос, и бедняга упал, немедленно умерев от горя.
Правда, в этой истории ее волосы были золотыми, а не черными, как сейчас.
Шарлотта долго смеялась, когда Рейвен спросил, скончался ее любовник от переломов или разбив себе голову? В смерть от горя он не верил.
— Это выдумки. Я бы ни за что не пожертвовала волосами ради какого-то мужчины. А если бы он не нашел способа забраться в мою спальню самостоятельно, то не попал бы в нее вовсе.
— Будь твой любовник Вороном, высота ему бы не помешала. Но меня ты не заставляла забираться в твою спальню, а пригласила.
— У тебя есть то, что мне нужно.
Их связь не была любовью, но обоюдной страсти вполне хватало, чтобы быть рядом. Рейвен знал, что не вернись он сегодня, Шарлотта нашла бы ему замену в тот же вечер. Но он вернулся, и она разделила с ним радость победы.
Кроме влечения у них с Шарлоттой было еще кое-что общее.
Ненависть к Прекрасному Принцу и Рыцарям. А теперь и восхищение Великим Вороном.
Ладно, пусть посмотрит.
По дороге он рассказал ей больше подробностей битвы, и Шарлотта пришла в полный восторг. Но когда они подошли к покоям повелителя, то обнаружили Сольвейна снаружи, а изнутри доносились неразборчивые вскрики.
— Что ты здесь торчишь? — рассердился Рейвен. — Не слышишь, что повелитель зовет?
— Он не зовет, — хмуро ответил Сольвейн, — у него истерика. Он кричит и постоянно бегает мыть руки. Ему плохо. Он попросил меня уйти.
— Чего это он? — удивилась Шарлотта.
— Он проклят. Видел чужую смерть. Убил человека. Чуть не погиб сам. Я бы тоже кричал на его месте.
— Я же велел тебе его успокоить!
— Это не сработает так быстро, господин Рейвен! Говорю же, дайте ему время! Хотя бы до завтрашнего утра. Сейчас ему хочется кричать, а не успокаиваться.
Рейвен раздраженно вздохнул.
— С этим что-то нужно делать.
— А давай я с утра подам ему чай? — предложила Шарлотта. — Поболтаю с ним, окружу заботой. Он быстро забудет свои горести.
Идея была здравой. Шарлотта действовала на мужчин волшебным образом, легко управляя ими и их настроением. Повелитель ею обязательно увлечется и перестанет страдать. Шарлотте даже не придется особенно трудиться над этим.
Но тут Рейвен вспомнил кое-что важное, почти стершееся из памяти за давностью лет.
— Нет. Утешать и отвлекать его будет Сольвейн. Понял? С завтрашнего дня ты отвечаешь за то, чтобы он пришел в себя. Делай что хочешь, но он нужен нам вменяемым. Узнай у своей матери все о нем и как ему угодить.