Глава 12. Красавица и чудовище
Льюис, совершив несколько удачных обменов золота на жизненную силу, собрал подданных и прочитал им прочувствованную речь о том, что они — проклятые люди, а не чудовища, и вести себя, как чудовища, больше не станут. Они же не грабили ради еды раньше? И сейчас не будут. Отныне каждый Ворон перед охотой будет получать один золотой и уговаривать людей продать им жизненную силу. Таков приказ Великого Ворона. Подданные были в растерянности, но услышав про золото и помощь Шарлотты с Сольвейном, повеселели.
— А Великий Ворон, что, добрый? — как-то изумленно спросил новичок у другого Ворона.
— Очень добрый. Да и прав он: что мы, нелюди какие?
У Льюиса потеплело на сердце. Он сможет. У него получится. Ради этих людей и их несчастных жертв они больше не будут ни на кого нападать, а придут к соглашению и мирной жизни. Льюис был доволен собой, хотя Рейвен возмутился и попытался спорить.
— Это приказ, — твердо ответил Льюис, — ты будешь подчиняться моим приказам, Рейвен?
— Я всегда подчиняюсь! Но это несусветная дурость! Как мне кормить стариков, если жертвы не согласятся?
— Это не будет проблемой. У нас уже множество желающих.
Работницы квартала красных фонарей, убедившись, что Вороны их не съедят, все охотнее продавали жизненную силу. Слухи об этом разнеслись по городу подобно лесному пожару. Чтобы не привлекать слишком много внимания, встречи перенесли в ночные парки, и вскоре состав добровольцев стал разнообразнее: бедняки, студенты, безработные. Льюис строго-настрого велел быть со всеми вежливыми, не задерживать тех, кто внезапно испугался и передумал, не брать жизненную силу больше одного раза у одного человека. И — больше никогда не охотиться на людей.
Если ему удастся приучить Воронов к добровольным сделкам, то им не придется рисковать жизнью и нападать, а горожанам нечего будет бояться. И Прекрасному Принцу не понадобиться их защищать.
— Скажи, Рейвен, а что с тем стражником? Ты поговорил с ним? Проблема решена?
Рейвен ответил не сразу, будто Льюис отвлек его от каких-то размышлений:
— Да, повелитель. Он больше не нападает. Никто из Воронов с тех пор не пострадал.
— Ты молодец, — Льюис улыбнулся ему, — я знал, что ты справишься. Со всеми можно договориться мирно.
Рейвен встряхнул головой, не то раздраженно, не то отрицательно.
— Я думаю, нам стоит поставить в парках охрану.
— Зачем?
— На всякий случай. Людей, подобных ему, хватает. Если они нападут группой, а меня там не будет, возможны жертвы. Пусть несколько бойцов охраняют питающихся Воронов.
Льюис задумался.
— У нас же их всего семь? Хватит для охраны?
— Десять. Новички появляются регулярно. Хватит.
Льюис вздохнул. Он и сам замечал новые лица в убежище: испуганные, потерянные, несчастные. Заботу о них брали на себя многие Воронессы, находя своеобразное утешение в помощи другим.
Проклятье ловило в силки новых жертв.
— Хорошо. Поручаю это тебе.
Однажды во дворе устроили танцы. Вытащили стулья для отдыха, женщины нарядились и надели украшения, музыканты заиграли веселые мелодии. Льюис наблюдал за ними, думая, что человек может привыкнуть ко всему. Полгода назад ему казалось, что жизнь кончена, а сейчас он просто начал новую. Научился принимать титул Великого Ворона, как данность. Нашел себе цель в жизни. И пытался улучшить ее не только для себя, но и для других. Кажется, у него получалось.
Льюис услышал звонкий смех. Шарлотта, как обычно, была окружена кавалерами. Она танцевала то с одним, то с другим, нимало не утомляясь. Льюис невольно улыбнулся. Любоваться на нее со стороны было приятно. Какая же она все-таки красивая.
На Шарлотте было платье насыщенно-синего цвета, а на груди темнела черная брошь. Льюис потер глаза. Странный цвет для украшения. Да и блеск металлический, будто у монеты.
Льюис вздрогнул и вытащил из кармана свою черную монету. Теперь сомнений не было: на аверсе был вычеканен именно его профиль. С некоторых пор Льюис носил ее с собой в качестве напоминания о том, что все в его руках: судьба Воронов, горожан и его собственная. Он частенько доставал монету и разглядывал, гадая, какой будет его жизнь через семь лет. Брошь Шарлотты неуловимо напомнила ее, и Льюис захотел рассмотреть вещицу поближе. Напомнив себе быть терпеливым, он подошел и пригласил Шарлотту на танец.
Та заулыбалась и набрала полную грудь воздуха.
— Только не о шляпках. Пожалуйста, — взмолился Льюис, кружа ее в танце.
Шарлотта прыснула.
— Как пожелает повелитель. А вы заметили, как Рейвен недобро на вас смотрит? Явно ревнует.