Гийом шумно выдохнул.
— Жуть какая! Я думал нам конец!
— От этого Ворона держись подальше, — предупредил Нил, подходя к грабителям, которые так и не осмелились подняться, — никогда с ним не дерись, а если есть возможность — беги.
— Только у них это не получилось, хотя их трое, а он был один, — мотнул головой Гийом, — но с тобой он драться не стал. Боится?
— Просто не захотел. Помоги мне их связать. Вы арестованы за попытку ограбления.
— Слушай, а ведь он передал тебе послание от самого Великого Ворона! С чего бы владыке тьмы с тобой вообще разговаривать? Разве что… Нил, так это не шутка была, что ты станешь Прекрасным Принцем? Ты действительно им станешь?
— Постараюсь. Пошли, у нас много дел.
На другой день об этом знал весь участок, на третий — весь город. Нила засыпали похвалами, льстили, пытались угощать на рынках и звали в кабаки. Люди молили его не отступать и защитить город от зла. Его имя передавалось из уст в уста. Нила это все смущало и беспокоило. Если его весь город будет знать в лицо и по имени, то во Время Рыцарей он станет легкой добычей для врага. Помнится, Принц Ричард постоянно скрывался и ни с кем не завязывал близких отношений, опасаясь предательства. Людей он сторонился: дядя Рутгер рассказывал, что те могли быть до смерти запуганы Великим Вороном, после чего в пищу Принца могло попасть снотворное или яд. Рыцарей заманивали в засады и убивали. Маленький Нил был страшно возмущен подобной подлостью, а теперь придется ее учитывать. А не подкупом ли горожан занимался нынешний Великий Ворон, щедро рассыпая золотые монеты? Не натравят ли всех тех, кого Нил сегодня защищает, на него же?
«Боишься — не делай. А делаешь — не бойся!» — зазвучал в его голове озорной голос Дирка. Ох, скольким проказам предшествовали эти слова! Дирк ничего не боялся и всегда умел подбодрить Нила, заставить его забыть о страхе. Все самые отчаянные поступки в его жизни сопровождал этот голос, давно уже ставший воплощением внутренних лихости и авантюризма.
О том, что сталось с его настоящим владельцем, Нил старался не вспоминать.
Он глубоко вздохнул.
«Не боюсь. Сделаю» — решил Нил и выбросил лишние мысли из головы. Когда станет Прекрасным Принцем, тогда и будет опасаться. А сегодня он — стражник и должен защищать людей.
Патрули вокруг парков длились вот уже несколько месяцев. Вороны и стражники заключили негласный договор: грабителей сильно не бьют, выпивают часть жизненных сил и сдают с рук на руки страже. Потерпевшие не убегают, а дожидаются и содействуют арестам. Большего Нил добиться не смог: Великий Ворон явно ему не доверял. Зато добровольные жертвы все чаще стали обращаться в стражу. Нил говорил с ними дружелюбно и расспрашивал о «сделках» с Воронами. Не принуждали ли их? Не пропадал ли кто из знакомых? Не видели ли они Великого Ворона? На все вопросы он получал отрицательный ответ. То, что эти люди не страдали, было, разумеется, хорошо, но то, что они продолжали скармливаться Воронам, его напрягало. Вроде бы их никто не заставлял, все были довольны, и на других людей Вороны больше не нападали, но Нилу все равно казалось, что он допускает какое-то скрытое зло. Цели Великого Ворона не могли быть благими, значит, за всем этим таился коварный план. Чего же все-таки он хотел добиться, притворяясь добрым и милосердным?
До конца Времени Воронов оставалось пять с половиной лет.
Однажды, часа в четыре утра, когда Нил заполнял бумаги на очередного пойманного грабителя, тот внезапно разрыдался. Паренек был совсем юным: лет шестнадцать, не больше. В бандиты нередко попадали чьи-то младшие братья или сироты, отнюдь не все они были матерыми преступниками.
Нил старался смягчить для таких приговор, надеясь, что для них еще не все потеряно.
— Чего ревем? Грабить людей — плохо. За это сажают в тюрьму. Мама не рассказывала тебе об этом?
— Ворон! Он все знает! Убьет… всех убьет…
Паренька Нил забрал у Рейвена, обменявшись парочкой привычных оскорблений, а тот действовал устрашающе на многих. Неудивительно, что бедняга испугался до мокрых штанов.
— Не бойся, здесь он тебя не достанет. У нас прочные стены и надежные камеры.
— Не меня! Он остальных убьет! Я их выдал на расправу Воронам! — парень заревел так горько, что дрогнуло бы и каменное сердце.
Нил отложил перо и нахмурился.