«Так подойди и спроси, чего это он? Не ответит, так хоть подеретесь», — подначивал его Дирк.
«Глупости! Это хорошо, что он от меня отстал. Я не ради развлечения с ним сражался», — возражал Нил.
«Ой, кто у нас хороший мальчик! Такой правильный, такой разумный, — потешался над ним Дирк, — кому ты врешь-то? Себе? Уж я-то тебя знаю. Пока вы с ним дрались, ты чувствовал себя живым. А сейчас помираешь со скуки. Стухнешь скоро. Сходи, покажи ему кто сильнее! Синяки заживут, а ты повеселишься. И спроси его уже. У тебя есть шанс узнать правду».
«Заткнись! Ты вообще не Дирк, ясно? Ты — всего лишь моя дурость! Ничего он мне не скажет, мы — враги! И это не игра. Незачем лезть на рожон и плодить раны. Я должен дожить до Времени Рыцарей, защитить людей и отомстить за смерть дяди».
«Не хочешь со мной говорить, так перестань меня в своей голове представлять! Я, что ли, виноват, что у тебя друзей нет? Кроме воображаемых», — Дирк победно показал ему язык и успокоился.
Ему и в жизни постоянно требовалось оставить последнее слово за собой. Терпеть не мог проигрывать в спорах, и именно Нил был тем, кто благоразумно замолкал первым. Спорили они, впрочем, нечасто, понимая друг друга с полуслова и думая об одном.
Нил устало подумал, что слишком заигрался. Сколько можно было тащить за собой образ этого ребенка и их безмятежной детской дружбы, зная, что с ним произошло? Пора было отпустить случившееся, но стоило Нилу вспомнить тот вечер, как в его душе разверзалась бездна. Сердце рубили на кусочки, и оно истекало кровью. Он сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Почему так получилось? Почему он потерял лучшего друга, несмотря на все свои старания? Он ведь был сильным, смелым, верным!
Дирк-в-голове дурачился и озорничал.
Настоящий Дирк сгинул в огне.
Больше у Нила не было человека, которого он решился бы назвать своим другом.
Пустые месяцы складывались в годы. Нил выполнял свои обязанности в страже, проверял парки с Воронами и отсчитывал дни до решающей битвы. Тоскливые будни всколыхнулись знакомством с Рудольфом. Нил искренне посочувствовал бедолаге, мимоходом отметив, что Великий Ворон способен на изощренную месть: Нила за его борьбу просто били, Рудольфа — унизили. С каждым врагом Великий Ворон обходился по-своему, выискивая, куда бы ударить побольнее. Чертова сволочь, ни капли совести нет.
Рудольф к некоторому удивлению Нила не бежал подальше от позора, а, наоборот, остался и захотел стать Рыцарем. В этом решении было много гнева и желания расквитаться с обидчиками, но твердость его духа Нилу нравилась. Как и его боевая подготовка. Рудольф умел не только сражаться, но и убивать, четко понимая, что иначе убьют его. Из него получился бы хороший Рыцарь, и Нил согласился его им сделать. Пожалуй, неплохо иметь кого-то, кто прикроет ему спину. Да и общение с ним Нилу нравилось: он взбодрился впервые за долгое время. Совместные тренировки и планы разогнали тоску.
У Рудольфа был только один заметный недостаток: он много болтал. Вскоре об их уговоре уже знал весь город. Это могло спровоцировать Воронов, но проблемы неожиданно возникли с другой стороны.
Ребята из стражи его не поняли и пришли выяснять отношения.
— Нил, как ты мог? — возмущался Анри. — Взять в Рыцари какого-то тупого наемника, которого любая девица вокруг пальца обведет? Рыцарей же всего трое может быть! Ты должен был выбрать кого-то более достойного!
Остальные стражники согласно загудели. Все они сгрудились вокруг Нила и демонстрировали заметное недовольство.
— У Рудольфа много достоинств, — отшутился Нил, — он большой, сильный и смелый. А что еще Рыцарю надо?
— Я серьезно говорю!
— И я серьезно. Не переживай так, Анри. До Времени Рыцарей еще три года. Согласится ли Рудольф столько ждать — большой вопрос.
— Нет, конечно, — фыркнул Анри, — он же наемник! Разве можно доверять таким, как он? Свалит куда подальше при первой же возможности!
Нил ничего не ответил. Такая вероятность существовала, но Анри она ничем бы не помогла: Нил не собирался брать в Рыцари никого из своих ребят. Они были хорошими людьми, отличными стражниками, но в драке с Воронами быстро погибли бы. Он будет их лейтенантом, а не Принцем. Нил никогда не говорил этого вслух, но кое-кто явно догадался о ходе его мыслей. Стражники все чаще шептались за его спиной и смотрели на него с вызовом. Их доверие к нему явно уменьшилось.