Дирк был человеком. Слабым, глупым, доверчивым, за что и поплатился.
Рейвен — Ворон и знает, как нужно жить, кому верить, а кого убивать. Свои не предадут, а чужим веры нет.
Льюис встряхнулся и покачал головой:
— Нет, это я использовать не буду. Мне не нравится сама мысль о таком магическом контроле. Если бы мой начальник имел надо мной такую власть, я бы его боялся и ненавидел.
— Но ты — не начальник, — возразил Рейвен, — ты — Великий Ворон. Наши жизни в твоих руках.
— Я не такой как Элдрик. Давай не будем больше об этом, — отрезал Льюис, — до твоего прихода Шарлотта порадовала меня хорошими новостями: она выследила старьевщика, у которого регулярно появляются еще пять проклятых вещей. Она выкупила все. Я горжусь тобой, Шарлотта. Ты спасла пятерых человек от нашей ужасной судьбы.
Шарлотта расцвела:
— Я хороша в поиске вещей. У меня есть еще пара идей, но потребуется помощь. Можешь снарядить Сольвейна мне в помощь?
— Сольвейн занят. Рейвен, поможешь Шарлотте. Заодно найдешь себе дело.
— Да, повелитель.
Льюис перевел взгляд на окровавленный нож, лежащий на серебряном подносе.
— Итак, это тот самый? Можешь объяснить, как получилось, что он был в руках Нила Янга, но тот не стал Вороном ни сейчас, ни в детстве?
— Нил нашел этот нож, когда ему было семь лет. Показал мне. Я пришел в восторг, и этот дурак мне его тут же подарил. Ловко избежал проклятья. Нож почернел уже в моих руках.
Рейвен невольно вспомнил, что ребенком Нил был невероятно отзывчивым и щедрым. Немало детских «сокровищ» перекочевали от него к старшему товарищу. Рейвен, в ответ, делился с Нилом всеми интересными и тайными местами города, куда менее ловкие дети, а тем более взрослые, попасть не могли. Одно из таких мест стало их секретной площадкой для игр и пять лет скрывало дружбу Вороненка и племянника Рыцаря от чужих глаз.
А потом Нил показал его дяде, и в очередную встречу Рейвена ждала засада из Рыцарей. Сам вероломный друг даже не соизволил явиться, чтобы объяснить, с чего вдруг решил погубить его.
— А куда делся нож потом? Ты говорил, что он был у Рутгера Янга?
Рейвен постарался вспомнить.
— Я потерял его много лет назад, сбегая из дома, когда пришли Рыцари. Я помню, как мама схватила нож и кинулась на Рутгера Янга, но он заломил ей руку и отобрал его. Наверное, забрал как трофей и передал Нилу. Этот глупец считает, что ножи просто похожи, — фыркнул он.
— Значит, проклятье срабатывает только один раз, — сделал вывод Льюис, — или Рыцари защищены от него. А скорее всего, и то и другое. Знать бы, откуда эти вещи берутся в нашем городе?
— Просто появляются? — предположила Шарлотта. — Это же магия. Она возникает из ниоткуда и исчезает без следа.
— Возможно. Но это ничего не объясняет.
Льюис вздохнул. Затем перевел взгляд на Рейвена. Заговорил неожиданно мягко:
— Рейвен, ты молодец, что принес нож, но не стоило так рисковать ради него. Без тебя он — бесполезная безделушка. И ты не молодец, что продолжаешь цепляться к Нилу Янгу. Я понимаю, тебе непросто забыть о его предательстве, но постарайся все же это сделать. Я поищу способ избавиться от этого человека.
Шарлотта встрепенулась.
— Повелитель, я тут читала о ядах, которые парализуют и сводят с ума.
— Шарлотта! Мы же договорились, что больше ты никого не убиваешь!
— Яд и не убьет Нила Янга, только подорвет его здоровье. Угрозой нам он больше не будет. И пусть живет себе спокойно.
— В охоте на Принца применялись такие методы, — вспомнил Рейвен, — это тебе Бернард посоветовал?
— Да. Пока Нил Янг не обзаведется Рыцарями, его легко отравить, потом будет сложнее. Правда, чем подкупать трактирщиков вместо охранных грамот? Можно и золотом, но есть шанс нарваться на кого-то принципиального. Думаю, сочетание золота и угроз сработает лучше всего.
Льюис раздраженно вздохнул.
— Спасибо, теперь я точно знаю, чего мы делать не будем. Нил Янг может и мерзавец, но такого не заслужил. Я придумаю, как решить эту проблему. Вы оба держитесь от него подальше. Вы меня поняли?
— Да, повелитель.
Льюис продолжал:
— Рейвен, пожалуйста, побереги себя. Если ты погибнешь в очередной стычке с этим человеком, то это причинит боль не только Шарлотте, но и мне. Вспомни о боли, которую тебе причинила смерть Элдрика. Мы будем скорбеть о тебе не меньше.
Рейвен содрогнулся. Он столько раз проклинал приемного отца за то, что тот обменял свою жизнь на его голову. Ненависть к Нилу была отдушиной, но она же толкала его на глупости. Что если подобная ситуация возникнет вновь, и кто-то из них, Шарлотта или Льюис, повторят поступок Элдрика? Нет, Шарлотта точно нет, она разумна и себя любит больше, чем кого-либо, а вот с Льюиса станется выйти из убежища, если Рейвена снова возьмут в заложники. Проклятье, он никогда себе этого не простит! Почему он снова бежит по кругу, как крыса в колесе? И как из этого замкнутого круга вырваться?