Выключить бы этот мир, всех этих людей, которые то настороженно, то удивленно тычут пальцами на Волкова.
Слегка бородатый мужчина мрачно стоял и смотрел в тротуар, попыхивая папиросой с желтым мундштуком.
- Извините, можно прикурить? - подошел к нему Волков.
Тот, словно очнувшись от долгого сна, вдруг приоткрыл рот и выронил папиросу на асфальт, широко открыв глаза:
- Да, пож... Фу, мужик. Ну ты меня и напугал! Реконструктор, что ли?
"Реконструктор?" - не понял лейтенант, но на всякий случай согласился:
- Да, а что?
- А ты из какого клуба? - прищурился мужик. Одет он был как все - синие штаны, почему-то порванные на коленях, белая футболка да белые, хитровыделанные тенниски на ногах. Или как они тут называются?
- Из одесского, - почти не соврал Волков. Он начинал догадываться - выжить в этом мире можно только тогда, когда ты почти не врешь. Вроде и правда. Но не вся. Так, полуправда с полуумолчанием. С поправкой на местный ветер культуры.
- Интересно, я с одесситами еще не встречался! Меня Сергей зовут.
- Алексей. А прикурить можно?
- Уфф! Прости, парень, сейчас... - и протянул Волкову смешную полупрозрачную зажигалку зеленого цвета.
Волков с третьей попытки провернул колесико и, наконец, пыхнул папиросой. Мужик хохотнул:
- Настоящий Китай, не волнуйся.
- Да я и не волнуюсь. А как мне в библиотеку Ленина пройти?
- Да вот она. Сейчас обойдешь тут и там повернешь, - изобразил руками кривули поворотов Сергей. - А тебе зачем?
- Дела, - многозначительно ответил Волков.
- Так она сегодня не работает.
Волков матерно подумал, но вслух сказал лишь:
- Жаль.
- Ну и как там, в Одессе? - поинтересовался мужик.
- Хорошо, - слегка подумав, нейтрально ответил Волков. - А у вас тут как?
- Да нормально. Готовимся вот к двадцать второму. Не все, правда, получится, что планировали. К Вечному огню, сказали, что не пустят.
- Почему? - не понял Волков.
- Есть у нас традиция. Раз в год мы ходим в баню, тридцать первого декабря, - хохотнул Сергей.
Алеша шутки не понял.
- Да ребята приедут с Кирова, мы хотели утром двадцать второго сходить к Могиле, - он так и сказал, непонятным образом выделив заглавную букву: "к Могиле". - Цветы возложить. Но нам пидоры из префектуры сообщили, что утром вход в сад будет перекрыт. Соберут разных студентов на торжественный митинг, и мэр приедет. Антитеррор, бляха муха. Оцепят все вокруг. Нормальным людям проходу нет, понял?
Лейтенант мало что понял, кроме того, что...
- Мэр? У вас, что американская система демократии?
- К ней и движемся, брат. А что, у вас, на Украине, не так?
"У вас, на Украине" - резануло по ушам. Словно смертный холодок времен Гражданской войны пронесся по улицам столицы СССР.
Вместо ответа Волков поморщился. Собеседник понял это по-своему:
- Ну вот, а я что говорю?
В этот момент один из автомобилей мягко тормознул около мужчин. Плавно открылось окно, оттуда пахнуло вкусным табаком, и бархатный голос крикнул:
- Прыгай, Серега! Время, время, время!
- Ладно, парень. Мне бежать надо. Приехали за мной. Слушай, если хочешь - приходи сегодня к нам. Мы на Арбате собираемся. Давай свой телефон.
- У меня нет телефона, - пожал плечами лейтенант.
- А как ты без телефона?
- Да особой нужды не испытывал... Если надо, я могу и из таксофона позвонить.
Сергей хмыкнул:
- Странный ты какой-то. Прямо настоящий дауншифтер. Ладно. Держи визитку. Если надумаешь, звони... Из таксофона, шифровщик.
Хлопнула дверь, взвизгнули шины, и новый знакомец унесся в недра столицы по своим делам.
Волков опять остался один.
Устал... Как же он устал от этой непонятной Москвы. Но делать нечего - поправил вещмешок и побрел, куда глаза глядят.
В горле внезапно засаднило. Захотелось пить. Приметив магазинчик "Продукты", лейтенант быстрым шагом подошел к нему и буквально нырнул внутрь.
Здесь, как и в том гастрономе, было заметно прохладнее, чем на улице. Вентиляция хорошо работала.
За прилавком сидел грустный кавказец - на носу его висела смурная беловатая капля. Перед кавказцем стоял паренек с серьгой в ухе. Он долго изучал витрины с алкоголем, а потом, вдруг наклонившись к кавказцу, громко произнес: