And to fill my heart with love for only you.
Ромыч завывал в микрофон, закрыв глаза, Димыч - человек-контрабас - обнял свою бандуру, как любимую женщину, Вини теребил струны гитары в районе пояса, электрический пианист ласкал пальцами клавиши своего электрического пианино.
Каждый из них отдается музыке. Каждый по-своему. Кто-то отрешенно, кто-то на нервах, кто-то без оглядки, кто-то ласково. Эта музыка цепляла, лейтенант не понимал слов, но она вела его за собой, она жгла, рычала, роняла на пол. Она поднимала животное над человечьим. Эта музыка, это самое рокабилли - музыка для сильных, вдруг понял Волков. Только сильный может отдать себя своему животному, чтобы через какое-то время вернуться в человечье. Она словно давала выход тому, чего Алеша боялся всю свою сознательную жизнь.
А еще под такую музыку ничего не страшно. Агрессивная, по-хорошему злая...Это музыка тех, кто однажды проиграл, но они возьмут свое. Музыка свободы. Музыка освобождения.
"Вот о чем этот Ромыч поет?" - думал Волков, мало понимая по-английски.
А хрен его знает.
Что-то там про "Кентакки", про "вонт ю", про...
Но все равно - хорошо!
"Так внезапно и жениться можно!" - мелькнула шальная мысль. Медленная песня закончилась и понеслось опять энергичное:
Rock, rock, rock everybody!!
Roll, roll, roll everybody!!
Rock, rock, rock everybody!!
Roll, roll, roll everybody!!
Димыч вдруг положил свой контрабас на бок, забрался на него, задрал к горизонту левую ногу и, балансируя на правой, начал щипать могучие струны. Публика завопила музыкально-акробатическому трюку.
Когда начался быстрый номер, Волков, не обращая внимания на обезумевшую толпу, которая прыгала так, будто они сиднем сидели целую неделю, все же выбрался, изображая танец. Затем он пошел, почти побежал, вытирая вспотевшее лицо пилоткой, прочь от грохочущего эпицентра свободы от всего. Слишком это для лейтенанта было... Непривычно, что ли?
А вслед ему неслись артобстрелом звуки контрабаса:
- С вами была группа "Шейкерс"! Контрабас - Димыч Лалетин!
А вслед - рев входящей в пике гитары:
- Соло-гитара! Леха Винокуров!
Пианино ударило рикошетом винтовочного залпа:
- Клавиши - Женька Ощепков!
- Великий и ужасный РРРРРРРРРОМАН ЧАЩЩЩИН! - минометным огнем добили публику барабаны.
Медуза Горгона куда-то пропала, Волков освободился от ее липких объятий, растворился в толпе...
А потом была аллея фонарей.
И люди, люди, люди. Бесконечными волнами они бредут в разные стороны. Люди, похожие на пингвинов, ворочающих головами во все стороны.
То ли ночь, то ли день.
Девочки и мальчики всех возрастов бредут по Арбату, разглядывая друг друга. Лица их изображают веселье и любопытство. Они ищут друг друга, роняя взгляды ниже пояса.
Рассекая поток, словно катер по волнам, ходит старик и робко сует в лица людей цветы. Его не замечают.
То ли да, то ли нет.
То ли я, то ли ты.
Художники ленивыми тюленями развалились в своих креслах. Они жадно пьют воду из пластиковых бутылок и не менее жадно вглядываются в глаза прохожих.
А прохожие...
Вот идет троица. Девочка в центре. По краям мальчики. Один мальчик чуть ближе - он неосознанно старается коснуться девочки, а она сторонится. Она норовит прильнут к третьему, но тот стесняется.
Мимо них проносится маленький мотоциклет. Девочка визжит, и на мгновение все они, втроем, прижимаются друг к другу.
Вдруг она что-то говорит и, резко махнув каштановым хвостом волос, садится к старому тюленистому художнику. Тот лениво начинает рисовать шарж.
Мальчик, к которому она льнула, держит ее пиво и свое. Бутылки изумрудно сверкают на желтом блеске фонарей.
Где-то играет скрипка.
На фоне рекламного плаката целуются две девочки.
Плакат желто-зеленый. На зеленом черно вытатуировано: "Та". На желтом китайско выписано - "Ту"
Та - ту. Или эта?
А китайцы жизнерадостно фотографируются на фоне ярко разрисованной стены. Или это японцы? Между ног китайцев шныряет черный кот. Его, время от времени, подпинывают. Иногда ему подкидывают.
У кота нет одного глаза. Он похож на пирата. Порой кот перебегает дорогу тем, кто идет в сторону Воздвиженки и Кремля.
А девочку, между тем, нарисовали.
Она смеется, недовольная рисунком, в тон ей смеется и тот, кто льнул к ней. Тот, к кому льнула она, равнодушно рассматривает дом напротив. На доме английская надпись: "Skazka". Под этой надписью другая, русская и мелкими буквами: "Аренда".
Аренда сказки никого не интересует.
Женщины разглядывают мужчин, мужчины оборачиваются вслед женщинам. Сказка она там... Чуть ниже живота.