Выбрать главу

IV. РЕЗОЛЮЦИЯ

Судьба решает все за нас и, как ни странно, без обмана: для мрамора, наверно, рано, для гипса, видно, в самый раз.
Но тешусь мыслью я благою, что в Байрона пошла ногою, иные образы гоня. Печалюсь, что без интереса читала я «Хромого беса», ведь это точно про меня.
Как странно все в жизни, ей-богу, то радость приемлем, то муку. Жила — на широкую ногу. Сломалась — на скорую руку.
У нас армейский все-таки режим: перед врачом на вытяжке лежим.
«Мне бы гипса свежего»,— говорит Кашежева. А палатный врач в ответ: «Дефицит. Физкульт-привет!» Мы все здесь долго отлежали, в окно повеяло зимой…
Я слышу голос Окуджавы: «Бери костыль, пошли домой!»

V. ПОСЛАНИЕ КОЛЛЕГАМ

«Гипс-гипс, ура!» — кричу вам, други. Ломайте ноги на досуге. Тогда, как принято веками, писать научимся… руками. Нога же, вопреки молве, не даст покоя голове.
Чтобы в стихах не так ломаться, полезно иногда сломаться.  Почувствовал застой — беги по льду… С моей легкой ноги!

ПОПЫТКА ЗАВЕЩАНИЯ

На пустой телеге с ярмарки тихо еду старшим вслед. Были змии, были яблоки… Рая не было и нет. Я, долистывая дали, думаю: а как жила? Почитаема? Едва ли… Но читаема была. Главный выход из проблемы — на прилавке не лежать, а на лавку ляжем все мы, как ложимся на кровать. Хорошо в пустой телеге подытожить не спеша: высоко ль в крылатом веке поднялась твоя душа? Горевала и любила эта самая душа. Скорби много накопила, а вот скарба — ни шиша. Завещаний не ищите, представители семьи, как доеду, не взыщите, помяните на свои.

* * *

Мы одеты не всегда по моде, но в народе говорят про нас:  «Дармоеды все… Видать по морде!» Будто вправду кормит нас Парнас. Мне писать стихи не разучиться, но одно покоя не дает: неужели стрижка разночинца так тебе мешает, мой народ? Молодым везде у нас дорога. Право, как-то странно спорить тут. Молодых, наверно, издают оттого так часто и так много. Но тираж… Его весь автор скупит. Только это вовсе не каприз: просто так порой оформлен «супер», что уж лучше абстракционизм. Детективам лучшие обложки. Почему? Понятно, почему.
И пускай встречают по одежке, лишь бы провожали по уму.

КОЕ-ЧТО О СЕБЕ

О себе писать трудно. Труднее, чем о других: ведь других и хвалить и ругать легче. К тому же нам приходится заполнять столько анкет, что невольно сбиваешься на канцелярскую конкретность.

Вот и я сбилась… на дату рождения. Правда, с нее обычно начинается жизнь всех нормальных людей.

Смею надеяться, что отношусь к последним и поэтому родилась в Москве под залпы салютов Победы.

Родители сразу же помогли мне влиться в нашу многонациональную литературу: отец мой кабардинец, а мать русская.

Я, так сказать, живое воплощение дружбы народов.

Это дает мне право и возможность издаваться и в Москве, и в Нальчике, где я даже получила республиканскую премию за книги «Белый тур» и «Кавказ надо мною».

А всего у меня 13 книг.

С удовольствием упоминаю эту цифру, так как первые якобы несерьезные стихи опубликовала в «Клубе 13 стульев».

Это было прологом к журналу «Крокодил», который, кстати, тоже меня премировал. Теперь, когда ханжество не в почете, можно смело заявить: премия — великий стимул.

А, как известно, от великого до смешного один шаг. Я его сделала и, честное слово, не жалею!

Автор

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.