Патришиэ вошла в библиотеку, где Таймиир с раннего утра помогал господину Лакдаму отбирать книги, принадлежащие королеве - бесовики продолжали поиски архива. Тай и Кратти остались у дверей снаружи. Они стояли, замерев, не разговаривая, боясь высказать самые худшие предположения. Владетельница вышла, закусив губу от досады - старший чиновник не дал ей поговорить с мужем, ласково, но с упреком попеняв, что она отвлекает владетеля от серьезного дела. Патришиэ сумрачно посмотрела на Тайилу и указала ей на дверь библиотеки. Табеллион ждал девушек для разговора.
Побледнев, оглянувшись на Кратти, ответившей ей ободряющим взглядом, девушка вошла внутрь. Лакдам у самого порога подхватил ее под локоть и услужливо подвел к обитому кожей креслу. Тай села, выпрямив спину, прислушиваясь к звукам за дверью. Табеллион отошел к полкам, зашептался с Филибом. Таймиир, осторожно оглянувшись на чиновника, посмотрел на Тай, приподняв бровь. Тай в ответ покачала головой и скосила глаза на дверь. В библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Лакдам листал книгу с благостным выражением лица. Тай сидела, чувствуя, как нарастает в ней гнев. Волна ярости поднялась из сердца, опалила скулы, обожгла горло: Латии, возможно, нужна помощь, а они сидят здесь, как овцы в загоне, стиснутые между досок в ожидании то ли стрижки, то ли заклания.
Тай вскочила, Лакдам удивленно вскинул глаза от книги.
― Господин, если вам нужно поговорить со мной, я к вашим услугам, но господину владетелю надо идти.
― Вот как? ― вкрадчиво поинтересовался Лакдам. ― Какие-то трудности, господин Таймиир?
― Заботы, ― отозвался Таймиир с достоинством. ― Надеюсь, вы обойдетесь без моей помощи пару четвертей...вы и так уже ...полностью в курсе моих дел.
― Ну что ж, ― произнес табеллион с недовольной гримасой. ― Идите. Исполняйте ваши обязанности. А мы здесь будем исполнять свои. Нам нужно о многом поговорить с госпожой Тайилой.
Таймиир поклонился и вышел. Тай стало немного легче дышать. Все ее мысли были о Латии, и если вчера она с ужасом думала о предстоящем допросе, то сейчас он казался лишь досадной помехой. Она не боялась ни Лакдама, ни Филиба (последний тихо отошел за ее спину и остановился за креслом в нескольких локтях от него - что бы это ни было: магия или просто ее собственная впечатлительность, но она опять чувствовала, как он впивается в нее своим вниманием). Злость всегда пробуждала в Тай силу и безрассудную храбрость.
― Мы просто поговорим, не бойтесь.
Тай смогла улыбнуться:
― Я не боюсь.
― Это хорошо. Ведь это же не допрос, ― Лакдам встал у камина вполоборота к девушке. ― Просто беседа. Расскажите о себе.
Тай слегка растерялась. Что рассказать?
― Вы сирота?
― Насколько я знаю, да.
― Насколько знаете? А что, могут быть другие варианты? Что вам известно о ваших родителях?
― Практически ничего.
― О, плохое начало для серьезного разговора. Вы очень уклончивы: 'насколько я знаю', 'практически'. Постарайтесь быть более точной. Очень многое зависит от ваших слов.
― Я постараюсь. Я сирота и ничего не знаю о своих родителях. Королева Магрета приняла меня под свою опеку, когда я была очень мала.
― Сколько вам лет сейчас?― Лакдам достал из кармана золотую цепочку с крошечным цилиндриком чернил и миниатюрным пером на конце и принялся вертеть ими так, что чернильница описывала причудливые блестящие круги, а перо звонко бряцало.
― Двадцать один.
― Почему ваша подруга Дейдра сбежала из замка?
Тай замешкалась:
― Не знаю...в силу характера, ей казалось, она достойна лучшей доли, чем...
― Чем?
― Чем жить на содержании у господина Таймиира.
― А вы считаете возможным для себя жить на содержании господина Таймиира?
― Я...я стараюсь помогать господам владетелям, чем могу. Мы здесь все скорее компаньонки, чем приживалки.
― Вы - это госпожа Кратишиэ Нами и госпожа Латия Нами?
― Да.
― Госпожа Релана вышла замуж?
― Да.
― Госпожа Латия помолвлена?
― Латия? Да.
― А вы?
― Я? Нет.
Тай пыталась сосредоточиться. Она, все же, недаром училась диалектике у придворных чтецов. Через одну четверть словесной пытки Тай поняла, как противостоять манере Лакдама вести беседу, когда он обрывал ее на полуслове, сбивал с толку неожиданными паузами и сменой темы. Она обдумывала каждое слово, выгадывала несколько секунд, строя из себя недалекую, застенчивую девицу, стараясь не глядеть на сверкание чернильницы в руках чиновника. Филиб по-кошачьи бесшумно прогуливался вкруг ее кресла, подходил то к окну, то камину - Тай старалась не обращать на него внимания.
― На что рассчитывала госпожа Дейдра, покидая Тай-Брел?
― Нууу...У меня есть только предположения на этот счет...
― Выскажите ваши предположения. Так удивительно, что ваше имя созвучно названию замка...
― Возможно, она хотела увидеть новые места, завести друзей. Правда, удивительно? Тай - это что-то на древнем.
― Дейдра и Магрета ладили друг с другом?
― О да...они...
― Вы знаете древние языки?
― Я знаю, что на ээксидере червяк будет 'силиз'. И еще много слов.
― Много?
― Да, двадцать или тридцать.
Ладлам вдруг посмотрел на Филиба и сказал на ээксидере:
― Она над нами издевается, эта рыжая 'цумэии'.
Тай не знала, что такое 'цумэии', но догадалась, что в устах табеллиона это был далеко не комплимент.
Филиб ответил на ээксидере, выговаривая слова, как старательный школяр на экзамене:
― Пустите ей кровь. Ударьте в лицо.
Тай не вздрогнула и не вжала голову в плечи лишь потому, что долго переводила в уме, с трудом воспринимая ээксидер вслух, и не успела испугаться, прежде чем младший чиновник заговорил вновь:
― Или используйте магию.
― Что вы поняли, госпожа Тайила? Блесните знаниями, ― дружелюбно продолжил Лакдам уже на бутгрути.
― 'Визрата' - это ведь магия, ― извиняющимся тоном произнесла Тай. ― Больше ничего не поняла. Но ээксидер - запрещенный язык, наказание - смерть. Мне не позволено говорить на нем. А вам?
Лакдам посмотрел на Тай с непонятным выражением лица. Певучий звон гонга нарушил тишину. 'Латия', подумала Тай. Сердце, висевшее на тонкой нити надежды, оборвалось. В большой гонг в замке звонили только, когда Тай-Брелу угрожала опасность, или его обитатели по ком-то скорбели. Тай встала с кресла, выпрямилась, медленно обернулась к двери. В библиотеку, не спрашивая позволения, вошла Кратишиэ. Девушки посмотрели друг другу в глаза, и Кратти скорбно кивнула.
Глава 6. Преображенный
431 год от подписания Хартии (сезон поздней осени)
Бран
Если надвигалась гроза, Дитятко чувствовал ее за полдня: глупый ужас перед необъяснимым не подчинялся человеческому разуму. Пес в нем начинал паниковать, рвался бежать куда глаза глядят и прятаться. Хозяин и хозяйка запирали его во время грозы в сарае. Он и сам был не против, хотя одним ударом плеча мог проломить подгнившие доски. Хозяева это тоже понимали, но знали, что не проломит и не убежит.