Преван уже спал, обслюнявленная трубка выпала изо рта и висела, зацепившись за лямку штанов. Мейри села, потянулась через стол и толкнула старика в грудь. Тот покачнулся и открыл один осоловелый глаз, пробурчав что-то недовольное. Потом веко его опустились, голова начала склонятся ниже, и сагиня толкнула его еще раз.
― Чего тебе? ― пробурчал старик.
― Хочу поговорить.
― Ну...поговори...поговорим...
― Не с тобой, а с твоим хозяином.
― Хы..хозяином? Каким хозяином? Нет у Превана хозяев! Иди отсюда, девка! Я таких, как ты, по четыре штуки в ряд драил! ― старик разразился грязной бранью.
Мейри заметно нервничала - Тай почувствовала, как подруга сжала ее ладонь под столом. Сагиня повысила голос:
― Я тебя уже слышу, покажись, хочу с тобой говорить!
Преван ругался, дергаясь и раскидывая в стороны руки, чуть не задевая Тайилу.
― Покажись! ― звонко повторила сагиня.
Старик вдруг замер, откинувшись на спинку стула, голова его свесилась на грудь.
― Я тебя вижу и слышу! ― с ноткой отчаяния в голосе проговорила Мейри.
'Семь золотушек', ― мрачно подумала Тайила.
― А имеешь ли ты на это полномочия, сажеская дочь? ― над столом раздался ясный, негромкий, низковатый голос, совсем не похожий на пропитой хрип Превана.
Старик поднял глаза. Тай зажала рот ладонью, чтобы не закричать: она уже видела подобный взгляд: в Тай-Бреле, в бурлящей воде Бароха и в тягостно-сладострастных снах.
― Я тебя знаю, ― существо, смотревшее наружу из спившегося вояки Превана, обращалось к Тайиле. ― Маленькая беглянка. Спряталась на Той Стороне. Такая хитрая. А мы тебя искали-искали. А ты, оказывается, жива.
Пленс тихо засмеялся.
― Смотри на меня, ― жестко произнесла Мейри. ― Это я тебя позвала. Я имею на это полномочия.
Существо неестественно медленно, с усилием повернуло голову к сагине:
― Ты так думаешь? Мы так хорошо сидели, наслаждались чудным напитком, а тут ты. Выманила меня на брэнди, сажеская дочь? Ца-ца-ца, мы первый раз говорим с инакоживущим? Не бойся, я тебя не съем, девочка. Может, надкушу немного. Чтоб неповадно было беспокоить нас впредь.
― Ошибаешься, не в первый, ― проговорила сквозь зубы Мейри. ― Я не в первый раз говорю с такими, как ты. ОттовЭ'шма мэ аал виил.
'Говори, когда я буду тебя спрашивать', ― мысленно перевела Тай с ээксидера. Идея 'успокоить' старика бутылкой ужу не казалась ей такой уж отвратительной.
Пленс внимательно вгляделся в лицо Мейри, даже слегка подавшись телом вперед над столом, от чего Тайила крепче сжала в ладони глиняное горлышко.
― Не признал тебя, ― заговорил пленс, жадно изучая сидящую напротив него девушку. ― Слышал о тебе, ца-ца-ца. Смешной расклад: ты здесь, а он - там.
― Кто он? ― спросила Мейри, чуть сбитая с толку.
Пленсу, видимо, только это и нужно было. Старик пошевелился, неуверенным движением поставил локти на стол, оперся подбородком на сомкнутые руки и одарил сагиню жутковатой 'милой' улыбкой:
― Я признаю твои полномочия. Спрашивай.
****
Рядом раздалось выразительное покашливание. Тай обернулась. За спиной стоял мажордом. Тайила спокойно выдержала полупрезрительный взгляд:
― Не могли бы вы уточнить, во сколько госпожа Дейдра сможет меня принять?
Слуга искривил тонкие губы:
― Боюсь, что сегодня это вряд ли возможно.
― Передайте госпоже...
― Госпожа...
― Передайте госпоже, ― чуть повысила голос Тай (если сильно настаивать, то лакей, чего доброго, позовет охрану), ― что дело мое очень важное. Если госпожа Олез соблаговолит меня принять...
― Простите?
― Если госпожа Дейдра Олез...
― Извините, о ком вы?
― О вашей госпоже, Дейдре, вошедшей в род Олез, супруге господина Жарда...
Брови мажордома поползли вверх:
― Вы ошиблись, юная ор...госпожа, господа Олез не живут в этом доме, и юный владетель господин Жард не женат, он всего лишь...э...друг госпожи Дейдры из славного рода Текрей...
Тай замерла на секунду, потом, ловко шмыгнув за спину слуги, бросилась вверх по лестнице. Вслед ей раздался возмущенный крик, и сапоги слуги застучали по ступенькам, но Тайила, метнувшись на звук голоса Дейдры, на бегу распахнула двустворчатую дверь и ворвалась в изысканно обставленную маленькую гостиную.
****
― Тебя спрашивали о ней? ― Мейри старалась говорить твердо, но голос ее предательски подрагивал.
Пленс, судя по всему, наслаждался страхом собеседницы. Он скосил глаза на Тай, улыбнулся и сказал:
― О рыженькой? Мно-о-ого раз.
― Кто спрашивал больше всех? Кто ее искал?
― Ой, да был там один, ― старик скривился.
― Кто?
― Какая тебе разница уже, кто. Сказал же, 'был'!
― Мертв? Или остался здесь?
― Мертв-остался. Что ты заладила? Чего тебе бояться, сажеская дочь? Или ей? ― старик глумливо ухмыльнулся. ― У тебя ж полномочия! А? Или все-таки есть чего?
― Не твое дело!
Мейри почувствовала, что это прозвучало слишком запальчиво. Еще немного, и она выйдет из себя. Плохо. Пленсы чувствуют эмоции, большинство может уловить мысли - тем они и живут, для них брешь в силе Духа - самое сладкое угощение.
― И не твое, ― отрезал старик. ― Что ты, что твоя мать - вечно лезете, куда не надо! Да и папаша твой, такой же самоуверенный: вся морда в наколках, а у него под носом инакоживущие...
Пленс всмотрелся в лицо Мейри, брови на невыразительной физиономии старика поползли вверх. Существо расхохоталось, неестественно открывая рот:
― Ца-ца-ца! Так ты не знаешь! Ох, ты!! Ты бы сейчас видела себя! Может, лучше о тебе поговорим? ― старик отсмеялся и продолжил. ― Слушай, как тебя там, Ласточка, ты какая-то...дурковатая что ли. Я ж тебя два раза сажеской дочерью назвал! Не сагиней, не толковательницей! Назвал бы бесовской дочерью, заметила бы? Это вы, люди, черное белым назовете и не поморщитесь, а мы, инакоживущие, все знаем и видим... Нет, это ж надо! ― не унимался пленс, любуясь на растерянное лицо собеседницы. ― Дочь татуированного не знает, кто ее папаша! Не-е-е, Ласточка. В Междумирье разное о тебе толкуют, но меня ты не впечатлила. Я, пожалуй, не буду на тебя время тратить? Если ты за столько лет о своем собственном семействе не разузнала...А могла бы: столько наших на Ту Сторону отправила - Домина слуг лишила, чего тебе стоило-то поинтересоваться разок? Хотя, откуда тебе догадаться? Думала, небось, что твои мать и отец землю пашут? Славно-то как, хоть раз довелось сагам нос утереть! Ну, довольно, теперь с Преваном поговори, твоих 'полномочий' на него только и хватит.
Глаза старика потухли, на губах вздулись пузыри слюны, голова мотнулась и повисла. Пленс ушел, спрятался, воспользовавшись замешательством сагини. Тайила растерянно смотрела на подругу. Мейри чувствовала, что душа ее вскипела, потом покрылась коркой льда, а потом потрескалась и вспучилась, вновь обжигая грудь языками пламени.
― Мей, ― тихонько позвала Тайила.
Мейри поняла, что сидит, уставившись на изъеденную древоточцем столешницу. Старик благодушно похрапывал, чтица, бледная, как полотно, прижимала к груди бутылку от 'лучшего брэнди на свете'.
― Ах ты..! ― взревела сагиня, приходя в себя. ― Вот же тварь! Нос утереть!?
― Мей... ― начала Тайила.
― Что он сказал?! Тай, что он говорил?! Молчи, я помню! Бесовская дочь, значит!? Полномочия, значит!?!
Мейри жестом остановила чтицу, раскрывшую было рот, и сосредоточилась. Древняя энергия Дома затопила тело и сорвалась с кончиков пальцев, сагиня старалась краем холодного расчетливого разума, жившего в каком-то таинственном уголке ее порывистой натуры, контролировать движение стихий. Старик вздрогнул, затрясся, все сильнее и сильнее, попытался открыть глаза (с выражением искреннего недоумения на физиономии), но за него это сделал уже пленс. Стул под Преваном зашатался. Лицо старика исказила страшная гримаса, голова откинулась назад, кадык запрыгал, невнятный хрип заклокотал во рту. Сагиня чуть ослабила 'натиск', но тут же об этом пожалела. Преван выкинул вбок костлявую руку, дотянулся до Тайилы, сидевшей на расстоянии пары локтей, вцепился ей в волосы и потянул ее к себе.